Неизвестный Рузвельт. Нужен новый курс!
Шрифт:
Кто они, враги? В 1970 году известный в масштабах штата Огайо 68-летний юрист С. Форд объяснял: «Самое худшее, что постигло нашу страну, – Франклин Д. Рузвельт. Он привел нас к катастрофе». Этот Форд, державший на столе в своей конторе револьвер, вместе с большим жюри возложил ответственность за убийство четырех студентов в Кентском университете 4 мая 1970 г. на демонстрантов, а не на расстрелявших их национальных гвардейцев. Он присовокупил: «Нашу проклятую страну не успокоить, если не приказать полиции стрелять и убивать. Я согласен с «обычным» мнением большинства в районе Кента: «почему гвардейцы не перестреляли их больше»16. Такие, как Форд, ничему не научились…
Конечно, такая точка зрения – редкость, но споры о ФДР продолжаются.
Среди критиков ФДР был президент США Джон Ф. Кеннеди.
Генезис
Но стоило Дж Кеннеди начать восхождение по политической лестнице – с избрания конгрессменом в 1946 году, как он, хотя и не сразу, а постепенно, но основательно осознал: преуспеть в те годы с мандатом демократической партии можно, только ссылаясь по мере надобности на ФДР. Капитолийские годы Дж Кеннеди падают на подъем «холодной войны». Естественно, он проводил резкое различие между тем, что нужно и что не нужно в духовном богатстве Рузвельта: если и заговаривал о внешней политике ФДР, то обычно без похвалы, а по поводу Ялтинской конференции – всегда уничижительно. Методы и цели внутренней политики Рузвельта он хвалил, хотя нередко очень сдержанно.
Вдова ФДР Элеонора в эти же годы почиталась американскими либералами держательницей священного рузвельтовского огня реформ и заботы о «забытом человеке». Она с большим подозрением относилась к искренности Дж Кеннеди, когда он превозносил ее покойного супруга. В 1960 году Элеонора никак не могла смириться с тем, что недоношенные башмаки ФДР может надеть молодой Дж Кеннеди. В начале избирательной кампании она высказалась начистоту по поводу главы клана Кеннеди:
«Когда [в 1940 г.] Джо Кеннеди вернулся из Лондона в Бостон и дал то прискорбное интервью, в котором довольно критически отозвался о нас [Рузвельтах], мой Франклин сказал: «Давай-ка пригласим его сюда [в Гайд-парк] и послушаем, что он скажет». Итак, мистер Кеннеди приехал поездом в Райнклиф, я встретила его и привезла прямо к Франклину. Минут через десять за мной пришел один из адъютантов и сказал: «Президент просит вас немедленно зайти». Это было неслыханно. Я бросилась в его кабинет. Франклин был бледный, как бумага. Он попросил мистера Кеннеди выйти, а затем сказал мне дрожащим голосом: «Я больше никогда не хочу видеть этого человека». Он добавил: «Убери его отсюда». Я ответила: «Но, дорогой, мы пригласили его на уик-энд, съехались гости, а поезд только в два часа дня». Франклин сказал: «Тогда посади его в машину, катай по Гайд-парку, а потом усади в этот поезд». Что я и сделала, и это были четыре самых страшных часа в моей жизни». Помедлив, Элеонора добавила: «Сомневаюсь, что когда-либо подлинная история Джо Кеннеди будет известна»17.
При выработанной десятилетиями говорливости Элеоноры в общественных местах она сомневалась совершенно напрасно, а если принять в соображение нелестные отзывы о Дж Кеннеди, то перед ним повелительно встала задача – завоевать на свою сторону вдову Ф. Рузвельта. Как именно он добился этого – история долгая, важен результат: уже к лету 1960 года трое из четверых сыновей ФДР были с ним. В разгар избирательной кампании 1960 года Дж Кеннеди наконец встретился с Элеонорой Рузвельт, уподобив в беседах с друзьями это «встрече на мосту в Тильзите». Не совсем ясно, кем считал себя Дж Кеннеди – Александром I или Наполеоном или с кем из них ассоциировалась 75-летняя Э. Рузвельт. Теперь она обнаружила немалые достоинства у Дж Кеннеди, отныне его стали именовать ДФК, дабы уподобить ФДР, президент Дж Кеннеди получал немало советов от прежней первой дамы США, именовавшейся льстецами первой дамой мира.
Когда 7 ноября 1962 г. Элеонора Рузвельт скончалась, по распоряжению президента Дж Кеннеди ей воздали надлежащие почести. А. Берли меланхолично описал в своем дневнике похороны: «То был определенно конец эры… На скамье в церкви рядом с нами сидел Г. Уоллес, за ним Джим Фарли, напротив сенатор Лимен, другие крупные и менее значительные деятели нового
Трагическая гибель Дж Кеннеди дала толчок усилиям мифотворцев, некоторые из них даже попытались было изобразить его прямым наследником дела ФДР. Это слишком. У. Липпман в 1963 году бросил свой значительный вес публициста, заявив: «Нужно помнить – президент Кеннеди был центристом. Он был далек от социальных битв нового курса. Он жил в другое время. Как-то в 1963 году президент Кеннеди показал другу докладную А. Шлезингера: «Взгляни, семь страниц текста и все через один интервал. И пустые речи. Я очень люблю его. У него отличный интеллект, прекрасные идеи, но в этом случае… Он предлагает, чтобы я повел себя как Франклин Рузвельт в 1933 году, но не может сообразить – прежде всего, я не ФДР, сегодня 1963, а не 1933 год, что было хорошо для Рузвельта, не сработает сегодня по простой причине – в 1933 году перед Рузвельтом стояла главная проблема – кризис, и он мог больше вольничать с внутренними делами, чем я в наше время. Кроме того, в 1933 году не было ни ядерных бомб, ни ракет, ни реактивных самолетов и холодной войны»20.
Сам Шлезингер с годами прозрел. Президенту Кеннеди передавались для руководства длинные выдержки из книг Шлезингера о ФДР, но, обозревая путь покойного покровителя и друга, историк написал спустя несколько лет после ухода ДФК из жизни: «Кеннеди никоим образом не был имитатором ФДР. На мой взгляд, он считал политику Рузвельта, особенно в сфере внешних дел, иной раз опрометчивой и сентиментальной… Но он очень завидовал умению Рузвельта держать в руках разраставшееся правительство, полное сильных людей, горевших желанием действовать по-своему»21. С годами открылось – попытки печати уподоблять Кеннеди Рузвельту постоянно раздражали его. Кеннеди говорил своим сотрудникам: «Я сыт по горло, читая, как мы собираемся сотворить новые «сто дней» чудес. Нужно узнать, кто около меня болтает об этом. Мы не справимся с нашим делом ни в сто, ни в тысячу дней»22. Самолюбие Дж Кеннеди общеизвестно.
Совершенно по-иному относился к наследию Рузвельта Л. Джонсон.
Уже в 27 лет отмеченный и воспитанный Рузвельтом Л. Джонсон попытался отплатить президенту верностью при его жизни и почитанием памяти ФДР после его смерти. Когда Рузвельт скончался, 36-летний Л. Джонсон считался в политических кругах США среди ведущих деятелей рузвельтовской «молодой гвардии». С 1948 года сенатор Л. Джонсон неизменно твердил о своей приверженности идеям ФДР. Он твердо верил, что нужно поступать по-рузвельтовски, тогда и до конца своих дней, в сущности, остался фундаменталистом «нового курса».
С почти религиозным рвением сенатор Л. Джонсон напоминал о том, как действовал ФДР. В 1960 году он говорил относительно стратегии в предстоящих президентских выборах: «Страна хочет спокойствия, она не желает, чтобы ее тревожили. Хотите провести революцию – пожалуйста, но не говорите о ней ни слова, пока не укрепитесь у власти. Именно так Рузвельт провел свою революцию»23. Разумеется, слова эти были обращены не к широкой аудитории, а к доверенному советнику.
Выступая в Гайд-парке 30 мая 1959 г., Л. Джонсон усмотрел основную заслугу ФДР в том, что «в период, когда революция была поставлена на повестку дня в мире… одним из величайших его достижений было укрепление великого американского среднего класса». В десятую годовщину со дня смерти Ф. Рузвельта Джонсон сказал: «Франклин Д. Рузвельт все еще остается противоречивой фигурой. Он по-прежнему человек, о котором много спорят. Однако истинным критерием его величия является то, что даже сейчас находятся люди, считающие нужным спускаться в его могилу, чтобы бесконечно спорить о проблемах тех времен».