Неизвестный Сталин
Шрифт:
Вполне возможно, что Сталин, как считает Г. В. Костырченко на основании архивных документов, действительно дал окончательную директиву о ликвидации Михоэлса лишь 9 или 10 января 1948 года. Не исключено также, что это была не директива, а лишь согласие с предложением, исходившим от самого Абакумова, в ведомстве которого эта «спецоперация» готовилась заранее, до 10 января. Нельзя исключить и того, что «Лаврентий Второй» информировал об этой спецоперации «Лаврентия Первого», который по линии Политбюро контролировал работу МГБ. Именно в 1947 году Берия, ставший вскоре после войны членом Политбюро и вторым по влиянию после Сталина человеком в СССР, неожиданно потерял многие из своих полномочий. В это время вторым по влиянию человеком снова стал Молотов, которого советские евреи всегда считали главным защитником их интересов.
Соломон Лозовский, Полина Жемчужина и Вячеслав Молотов
В СССР
Другой особенностью любой творческой или общественной организации было то, что заместитель ее председателя или ответственный секретарь тесно кооперировали с органами государственной безопасности. ЕАК не был исключением и в этом отношении. Секретарем ЕАК был Шахно Эпштейн, литератор, связь которого с органами безопасности не была секретом. Шахно Эпштейн был членом ВКП(б) и в 1920-е годы работал в секретном разведывательном отделе Коминтерна и долго жил в США в связи с различными заданиями. Вторым ответственным секретарем ЕАК и практически заместителем Михоэлса был Ицик Фефер (Исаак Соломонович Фейфер), также член ВКП(б) и участник Гражданской войны, поэт, отражавший в своих стихах героику Гражданской войны и романтику строительства социализма. Фефер был тайным сотрудником МГБ, но не простым осведомителем, а ответственным работником, выполнявшим определенные задания.
В 1943 году Михоэлс и Фефер совершили длительную поездку по многим городам США для организации моральной и финансовой поддержки Советского Союза в войне с Германией. В США эта поездка координировалась резидентом советской разведки Василием Зарубиным. В любых официальных делегациях за границу из СССР всегда должен был присутствовать представитель органов госбезопасности — это правило соблюдалось много лет и после смерти Сталина. В делегации из двух человек, как это было в случае Михоэлса и Фефера, один из них представлял во время поездки советскую разведку.
По свидетельству генерал-лейтенанта госбезопасности Павла Судоплатова, «…Фефер был крупным агентом НКВД (Михоэлс, разумеется, не знал об этом), которого „вел“ комиссар госбезопасности Леонид Рейхман. Случалось, что Фефера принимал на явочной квартире сам Берия для обсуждения вопроса о создании еврейской республики в Крыму» [412] . Эти встречи Фефера с Берией происходили, очевидно, в начале 1944 года, так как именно в это время Михоэлс, Фефер и Эпштейн готовили официальное письмо на имя Сталина о «Крымской еврейской республике».
412
Судоплатов Павел. Разведка и Кремль. М.: Гея, 1996. С. 243. Книга Судоплатова была опубликована в переводе на английский. В английском варианте, изданном в США в 1994 году, соавтором является сын генерала П. Судоплатова, Анатолий Судоплатов. Русский вариант книги, вышедший позже, несколько отличается от английского.
Соломон Абрамович Лозовский, старый большевик, член РСДРП с 1901 года, был, по существу, основателем Еврейского антифашистского комитета. Лозовский — это псевдоним, настоящая фамилия — Дридзо. Лозовский был участником революции 1905 года. Он был арестован, но бежал из ссылки и с 1909 по 1917 год жил в Швейцарии и Франции. Знал по женевской ссылке Ленина. Лозовский вернулся в Петроград в июне 1917 года. В Советской России он выдвинулся как профсоюзный лидер. С 1921 по 1937 год Лозовский занимал должность генерального секретаря Профсоюзного Интернационала или Профинтерна. С 1937 года он возглавил Гослитиздат, а с 1939 года стал заместителем наркома иностранных дел. Работу в НКИДе он совмещал с руководством Совинформбюро. Лозовский был близким другом Молотова и Полины Жемчужиной.
В 1948 году, когда был убит Михоэлс, Лозовский был уже в частичной опале. В 1946 году он потерял пост заместителя наркома иностранных дел, а в июне 1947 года его освободили и от должности начальника Совинформбюро. Это было связано с проводившимися после войны чистками внешнеполитических ведомств СССР и посольского корпуса от «недопустимо высокой концентрации евреев», составлявшей около 50 % [413] .
Потеряв высокие посты, Лозовский, которому тогда было уже 70 лет, сохранил лишь свою должность заведующего кафедрой истории международных отношений и внешней политики Высшей партийной школы при ЦК ВКП(б). На всех своих прежних должностях Лозовский был обязан координировать свою работу с органами госбезопасности. В СССР в период войны и после нее было трудно определить, где кончаются «иностранные дела» и информационная служба и начинается внешняя разведка.
413
Костырченко Г. В. Указ. соч. С. 363.
Лозовский, безусловно, понимал, что Михоэлс был «ликвидирован». Понимал это и ответственный секретарь ЕАК Фефер, который каким-то образом именно 10–14 января 1948 года оказался в Минске, независимо от приехавших туда Михоэлса и Голубова-Потапова. Свой последний ужин 12 января 1948 года Михоэлс и Голубов-Потапов провели в обществе Фефера и работников минских театров [414] . После смерти Михоэлса именно Фефер был назначен на пост председателя ЕАК.
Еще одной крупной фигурой, понимавшей, что смерть Михоэлса произошла не в результате случайной автомобильной аварии, была Полина Жемчужина, жена Молотова, второго по авторитету и положению человека в СССР. Молотов и в СССР, и за границей считался наиболее вероятным преемником Сталина. Это соответствовало действительности — именно Молотов замещал Сталина в Москве в тех случаях, когда Сталин осенью уезжал отдыхать на юг. Однако никто в 1947 году еще не знал, что эта практика одного главного лица при отъездах Сталина, остававшегося в Москве в качестве его заместителя, была прекращена с 1946 года. Новая система предусматривала «тройки» лидеров, один из которых оставался руководить правительством, второй — Секретариатом ЦК ВКП(б), и третий председательствовал на заседаниях Политбюро. Состав «троек» менялся каждый год, но Молотов, хотя и был формально по рангу «вторым» в списках членов Политбюро и при любом перечислении лидеров партии и правительства, например, при появлении их в Президиуме на заседаниях Верховного Совета СССР, в состав «троек» уже не включался.
414
Там же. С. 390.
Главной проблемой Молотова в глазах Сталина была именно Полина Жемчужина, к которой Сталин относился с большой неприязнью, особенно после самоубийства Надежды Аллилуевой в ноябре 1932 года. Надежда и Полина, как «первая и вторая леди» в СССР, были близкими подругами. Сталин считал, однако, что Полина оказывала на его жену плохое влияние.
Как это ни трудно представить, Молотов, бывший главой Советского правительства больше десяти лет, причем в труднейший период коллективизации, индустриализации и террора, был человеком слабовольным. Молотов был субъективно честен, исключительно работоспособен, умен и не имел заметных пороков. Он был всецело предан Сталину и всегда стоял на его стороне во всех партийных конфликтах, начиная с 1919 года. Даже в конфликте Ленина и Сталина по поводу характера первой Конституции СССР, возникшем в 1922 году, Молотов встал на сторону Сталина.
В условиях диктатуры Сталина слабая воля главного исполнителя директив вождя была не пороком, а достоинством. Воля Сталина заменяла Молотову его собственную. Он полностью опирался на волю Сталина и поэтому выполнял все его поручения и директивы с необычайной пунктуальностью и быстротой.
Такая же система отношений сложилась у Сталина с Калининым и Ворошиловым, занимавшими ключевые посты Председателя Президиума Верховного Совета СССР и наркома обороны СССР. Благодаря этому диктатура Сталина, бывшая более полной, чем диктатура, например, Гитлера, Муссолини или Франко, реализовывалась не путем личных приказов, «пламенных» речей с элементами театральности, а через Указы Президиума Верховного Совета СССР, Постановления Совнаркома СССР и приказы наркома обороны. Решения Политбюро, которые подписывал Сталин и на основании которых издавались законы и постановления конституционных органов власти, не публиковались и оставались секретными.