Неизвестный Сталин

Медведев Рой Александрович

Однако 29 марта 1948 года Политбюро по инициативе Сталина провело новую реорганизацию руководства Совета Министров СССР. Молотов потерял свой пост первого заместителя БСМ, и ему было предложено сосредоточиться главным образом на внешней политике. Председательствовать на заседаниях Бюро Совета Министров было поручено поочередно Вознесенскому, Берии и Маленкову [457] . Пока не установлено, кто из этой тройки возглавлял заседание БСМ, на котором была принята резолюция о ликвидации ЕАК. Неизвестна и конкретная дата этого решения.

457

Жуков Ю. Н. Указ. соч. С. 31.

После

смерти Жданова 31 августа 1948 года Секретариат ЦК ВКП(б) снова возглавил Маленков. Он таким образом стал вторым после Сталина лидером партии. Наиболее авторитетной фигурой в правительстве был в это время Николай Вознесенский. Во время пребывания Сталина в отпуске, то есть с начала сентября до начала декабря, Сталина замещал в Москве Маленков. Он, по-видимому, и являлся автором документа ЦК о роспуске ЕАК, основные действия по которому нужно было принимать Абакумову.

Маленков мог советоваться со Сталиным по телефону, и именно это может объяснить последнюю фразу этого решения: «органы печати этого комитета закрыть, дела комитета забрать, пока никого не арестовывать». Ликвидацию ЕАК Сталин одобрил заочно, но аресты актива ЕАК он хотел контролировать лично. В числе кандидатов на аресты были такие фигуры, как Лозовский и Жемчужина, в отношении которых МГБ должно было согласовывать со Сталиным не только арест, но и характер обвинений.

Не исключено, что МГБ СССР подготовило для БСМ и ЦК ВКП(б) «досье», на основе которого и были приняты эти решения. Аппарат МГБ был «профессионально» заинтересован в раскрытии различных «заговоров». Суть этой заинтересованности хорошо объяснил Хрущев на июльском Пленуме ЦК ВКП(б) в 1953 году. Он говорил о местных начальниках госбезопасности:

«Хрущев. Но если ему создали такую сеть, нужно что-то делать. Если сейчас разобрать архив МВД, я убежден, что 80 % населения Советского Союза имеет анкеты МВД, на каждого дело разрабатывается. (Смех.)

Голоса. Правильно.

Хрущев. Конечно, если деньги платят, то нужно что-то делать. А если проступков нет, а начальство спрашивает, ты, сукин сын, работаешь. Если нет, так надо сделать.

Я знаю по Москве, в прошлом году человека осудили на 25 лет, потому что агент сам выдумал дело на этого человека, и его осудили. Вот какое дело.

Надо навести, товарищи, порядок, надо людям дать работу согласно их способностям. И надо людей оставить столько, сколько нужно на этом посту, и таких, которые бы понимали политику партии, строго ее проводили и подчинялись ей.

Голоса. Правильно» [458] .

Эти же аргументы подходят и для всего аппарата МГБ.

В декабре 1948 года после доклада Абакумова о начатом в МГБ «деле ЕАК» Сталин дал санкцию на арест председателя ЕАК Ицика Фефера и нового директора Еврейского театра в Москве Вениамина Зускина. Этими арестами началась цепная реакция репрессий по разным «сионистским» делам, не прекращавшаяся уже до смерти Сталина. По делу ЕАК в начале 1949 года были арестованы десятки человек. Некоторых из них впоследствии отбирали для суда по намеченному сценарию, другим выносили приговоры заочно через Особое Совещание. Подробности следствия и последующего суда над бывшими членами ЕАК достаточно полно изложены в нескольких книгах.

458

Берия Л. Указ. соч. С. 94.

Следственные документы и стенограмма закрытого суда пятнадцати обвиняемых были рассекречены и поэтому тщательно изучались. Была опубликована на русском и на английском языках сокращенная стенограмма судебного заседания Военной коллегии Верховного Суда СССР, проходившего с 8 мая по 18 июля 1952 года по делу ЕАК [459] .

Суд был закрытый и без права обвиняемых на защиту и апелляции. Возможно, что первоначально готовился сценарий для открытого суда. Но от этой идеи отказались, так как следствие не смогло получить никаких доказательств «шпионской» или даже антисоветской деятельности арестованных. Поэтому главной для обвинения и суда после следствия, затянувшегося на три года, стала уже старая идея о «крымской еврейской республике», которая теперь рассматривалась как международный заговор. Поскольку и в этом случае речь шла о неосуществленном проекте, то никаких доказательств наличия «заговора» не было получено.

459

Неправедный суд. Последний сталинский расстрел: Стенограмма судебного процесса над членами Еврейского антифашистского комитета / Отв. ред. Наумов, М: Наука, 1994; Stalin's Secret Program. The Postwar Inquisition of the Jewish Anti-Fascist Committee / Edited and with Introduction by Rubenstein J. and Naumov V. P. New Haven and London: Yale University Press, 2001.

Председатель Военной коллегии Верховного Суда СССР, генерал-лейтенант юстиции Александр Чепцов понимал, что для вынесения смертного приговора, предусмотренного решением Политбюро еще в 1949 году, нет достаточных юридических оснований. Поэтому он пытался получить в партийных инстанциях разрешение на смягчение приговора, обратившись с ходатайством об этом к Маленкову.

В разных книгах приводится несколько версий реакции Маленкова на апелляцию Чепцова, но все они являются вариациями и интерпретацией дебатов, происходивших на июньском пленуме ЦК КПСС в 1957 году по делу «антипартийной группы Молотова, Маленкова и Кагановича». Поскольку стенограмма этого пленума была рассекречена и недавно опубликована, то можно ограничиться здесь цитатой из выступления на этом пленуме тогдашнего Генерального прокурора СССР Романа Руденко:

«Все дело, все рюминские обвинения — все рухнуло. Председательствующий по этому делу тов. Чепцов — председатель Военной коллегии, ныне в отставке, — он явился к тов. Маленкову (он живой человек, может подтвердить), явился к вам, тов. Маленков, и доложил, что дело рухнуло, обвинение несостоятельное, оправдательный приговор нужен. Вы заявили: мы не будем становиться перед ними на колени, есть решение Политбюро — расстрелять. И 13 человек, в том числе Лозовский, их расстреляли.

Маленков. Это докладывалось и в Политбюро тов. Сталину.

Руденко. Был такой случай, приходил?

Маленков. Да, приходил.

Руденко. А вы бы пошли к тов. Сталину и сказали, что ничего нет.

Маленков. Все, что он сказал, я бы не посмел не сказать Сталину» [460] .

Маленков вряд ли объяснялся по этому поводу со Сталиным. В конце июля 1952 года уже было развернуто следователем Михаилом Рюминым и новым министром госбезопасности Семеном Игнатьевым более крупное «дело врачей». Чепцова на аудиенции у Маленкова сопровождали Рюмин и Игнатьев, для которых оправдание членов ЕАК грозило концом карьеры. Маленков и сам очень активно участвовал в организации «дела ЕАК» и «дела врачей». Среди подсудимых в «деле ЕАК» была первая в СССР женщина-академик, Лина Соломоновна Штерн, всемирно известный физиолог.

460

Молотов, Маленков, Каганович. Документы: Стенограмма июньского пленума ЦК КПСС (1957). М.: Международный фонд «Демократия», 1998. С. 421–422.

Штерн, которой в 1952 году исполнилось 74 года, прославилась своими открытиями в области физиологии и биохимии кровообращения в мозге еще в период работы в Швейцарии. В 1925 году ее пригласили в СССР и создали для нее институт в Академии наук.

Казнь Штерн не могла бы пройти незамеченной за границей. Поэтому ее приговорили к кратковременной ссылке в Среднюю Азию, где она могла продолжать свою научную работу.

Остальные тринадцать подсудимых по «делу ЕАК» были расстреляны 12 августа 1952 года. Один из обвиняемых, Соломон Бергман, заболел и умер в больнице. Был ликвидирован и Исаак Соломонович Фейфер (Фефер), хотя он был связан с МГБ и полностью сотрудничал со следствием. На суде он вел себя достойно и умело защищался.