Шрифт:
Памяти редактора
Герой книги Анатолий Иванович Табачков прожил жизнь, значительная часть которой была, на мой взгляд, типична для партработников. Советское воспитание, молодость, выпавшая на времена, которые назовут позднее «брежневским застоем» сформировали его вполне героем своего времени. Его жизнь была полна не просто планов – амбиций, с молодости строилась номенклатурная карьера: редактор в районке, затем в городской газете, вскоре – в газете побольше. Образование – высшая партийная школа и юрфак. Многие качества Анатолия Ивановича позволяли ему быть на хорошем счету в крайкоме
Анатолий Иванович вёл дневник. И эти записи отражают не столько историю его жизни, сколько эволюцию человеческой жизни вообще. Эпоха перестройки, совпавшая с его 33-летием, ломала взгляды: в 1988-ом преданный сталинист, через 30 лет про тягу соотечественников к сильной руке с горечью запишет: «Скоро уже опять начнут говорить, что Сталин ничего не знал…» Время раскрывало ему глаза – на культ личности, на коммунистическую идеологию, на Бога. Время дало ему ощущение, что СМИ должно защищать не идеологию, а общество.
Время текло… Он уже 22 года руководил городской газетой Находки, когда стало очевидно, что эпоха вновь сменилась. Казалось бы, совсем недавно газета действительно была четвёртой властью. Редактор чувствовал себя незыблемым островом, уважаемым, весомым в городе человеком, и вот всё изменилось. Из-за критической статьи в «НР» о ямах на городских дорогах редактора Табачкова – сняли! Чтобы «не поднимал волну», предложили кабинетную работу в городской администрации. За два года до пенсии и не на то согласишься… Вот тебе и «лучше умереть, чем так унижаться», гордо записанные в дневнике в молодости. Анатолий Иванович позже корил себя за это непротивление, о чем также свидетельствует записи, сделанные незадолго до кончины.
Мы не были особыми друзьями, лишь поздравляли друг друга с днями рождения. Когда ко мне попали дневники, внутренне опасалась, вдруг прочту что-то грубое, нелицеприятное – про себя или знакомых. Не было! Лишь про несколько человек встретились заметки, наполненные горечью. Про всех остальных – в любых, даже в не красящих кого-либо ситуациях – с сочувствием и с сопереживанием. Есть записи о детях, потом внуках, о материальной и иной помощи разным, даже случайным людям…
Эти дневники, которые велись непостоянно, с большими перерывами, меня тронули. Они описывают неизвестного окружающим редактора Табачкова, ушедшего из жизни 8 февраля 2023 года. Часть этих дневниковых записей (показавшихся мне наиболее значимыми и публикуемых с разрешения родственников) легли в основу повествования.
Елена Бельцова, г. Находка
1984 год
27 января. п. Ольга
Мне уже 32 года. Это уже очень много, и в то же время мало. Откровенно говоря, затрудняюсь объективно определить, что я достиг и что ещё смогу. В 1978 году окончил ВПШ. Если исходить из временных рамок, рост у меня был быстрый: зам редактора, зав отделом оргработы ГК КПСС, редактор газеты. Была возможность несколько раз сменить работу, но по разным причинам не удавалось.
Учусь на 4-ом курсе юридического института, но чего жду от него, не знаю....
.... 1 Теперь о планах на 1984 год.
Продолжить учёбу в институте.
Изучить историю СССР (в масштабе ср. звена).
Повторить м-л [марксистско-ленинскую] 2 философию.
Прочитать 12-ти томное собрание сочинений Достоевского.
Выучить польский язык в масштабе начального учебника.
1
* Здесь и далее троеточие обозначает пропущенный при публикации текст.
Изучить историю русского и сов. [советского] изобразит. искусства XIX и XX в.
13 февраля. Понедельник
Как обычно, в понедельник осложнения. Сегодня опять холодно в нашей конторе – + 4 [«конторой» А.И. называет редакцию]. Звонил в котельную, а ругать-то и некого – нечем топить. Сижу в шубе.
В стране траур. 10-го скончался Ю.В. Андропов. Мы с Никитиным [близкий друг Ю.А. Никитин] пришли из бани...., когда пришёл мой сотрудник А. Левченко с этой печальной вестью. Наверное, в Ольге мы первыми помянули вождя. Жаль, конечно, с именем Андропова связывали большие надежды на перемены и, прежде всего, в деле наведения порядка, укрепления дисциплины....
…В воскресенье закончил чтение романа Ф.М. Достоевского «Бедные люди». Только человек глубокого ума, большой души мог написать такую вещь. Ведь как надо было знать жизнь, людей, чтобы создать этот роман.
В последнее время замечаю, что мне просто физически больно становится, когда читаю, вижу по ТV передачи о беззащитных униженных людях. Вот в том же романе В. Степанова «Громовержцы» есть глава «Танго смерти», в которой эпизод о варварском убийстве заключённых, в том числе детей. Жутко становится, когда читаешь такое. Всегда вспоминаю Ж. [сына] Даже когда его наказываю, всегда сразу жалею....
И вот что ещё меня всегда поражает в книгах, фильмах о зверствах сильных (скажем, фашистов над пленными). Заключённых истязают, глумятся над ними, а они стоят, как стадо, молча ждут своей участи. Лучше умереть, чем так унижаться, броситься на врага и хотя бы глаз выколоть, раз надежды на спасение нет. Не знаю, как бы я себя вёл, но уж верно не стоял бы на коленях, подставив затылок в ожидании выстрела, и не рыл бы себе могилу на виду у палачей.
Что-то на мрачные мысли меня потянуло. В среду нужно ехать в город. А на кого оставить газету?....
1986 год
12 октября. Воскресенье. г. Арсеньев
Много событий различных и разных произошло за это время. Главное из них – я в Арсеньеве. Случилось это неожиданно, и я до сих пор не знаю, правильно ли я поступил. Началось это в конце июля, когда я собирался в отпуск. В одно из воскресений, когда вернувшись с сенокоса пил пиво вместе с Левченко, позвонил домой зав сектором печати КК [краевого комитета] КПСС В.В. Бакшин и предложил работу в А-ве. Аргументы были такие: сколько можно сидеть в Ольге; газета в А-ве 4-х разовая, а значит, рамки выше; из всех отобранных на это я – самая подходящая кандидатура.