Неизвестный Толстой. Тайная жизнь гения
Шрифт:
81
Письмо Т. А. Кузминской, 2 апреля 1863 г.
82
Повивальная бабка.
83
М. И. Абрамович, акушерка из Тулы.
84
Мой дорогой (фр.).
85
Поздняя беременность С. А-ны – вторая.
86
И. И. Орлов, учитель Яснополянской школы.
87
Анатолий Львович Шостак, троюродный брат С. А-ны. Увлечение Татьяны Андреевны. Об этом в ее книге «Моя жизнь дома и в Ясной Поляне», ч. II.
88
Изобразительные (изящные) искусства (фр.).
89
С. А-на вспоминает последнюю охоту, на которой Л. Н-ч вывихнул руку. Он уехал лечиться в Москву, куда и адресовано письмо.
90
Горничная П. Н. Толстой, бабушки Л. Н-ча (1808–1896).
91
Дневник, 6 марта 1865 г.
92
Сокращенное с французского – мадам, госпожа, сударыня.
93
«Так
94
Равновесие (фр.).
95
Увеселительная прогулка (фр.)
96
Григорий Аполлонович Колокольцев, знакомый семьи Берс; был офицером полка, стоявшего близ Тулы.
97
Письмо жене, 27 ноября 1864 г.
98
«Что за сильное чувство матери, а как мне кажется не странно, а естественно, что я мать. Левочкин ребенок, оттого и люблю его». – «Я люблю детей своих до страсти, до боли. Всякое малейшее страдание приводит меня в отчаяние, всякая улыбочка, всякий взгляд радует до слез» (из дневника С. А-ны от 14 июля 1863 г. и 27 августа 1866 г.).
99
Толстые только что взяли гувернантку, англичанку Ханну Терсей, прожившую в их доме около шести лет. Все письмо полно описаний ее работы в семье Толстых. Так характерны эти переходы от детей к роману.
100
«Лева читает военные сцены в романе; я не люблю этого места в романе», – отмечает С. А-на в дневнике 16 июля 1865 г.
101
Письмо жене, 7 декабря 1864 г.
Из дневника С. А-ны от 12 ноября 1866 г.: «Мы часто с ним говорим о романе, и он почему-то (что составляет мою гордость) очень верит и слушает мои суждения».
102
Из письма С. А-ны к сестрам: «Девы, скажу вам по секрету, прошу не говорить, – Левочка, может быть, нас опишет, когда ему будет 50 лет» (11 ноября 1862 г.).
103
Большая часть писем С. А-ны полна описаний прозы семейной жизни. Некоторые из них просятся на страницы «Эпилога». «Спроси хоть папа или еще кого-нибудь о Сереже. Я почти уверена, что у него лишаи… А уж о поносе и говорить нечего. Сейчас слышу самые неприятные для меня звуки и запахи. Трудно мне достается этот мальчик (дальше о родных С. А-ны и затем). Не знаю, что испортило Сережу (я все на одно съезжаю) – оспа или тетенька. Вообрази, у него понос, а она без моего ведома послала ему котлетку, да еще с горошком» (мужу, 28 ноября 1864 г.). – «Главное-то я и не пишу тебе, что у Сережи понос прошел совершенно, жару тоже почти нет, и вообще ему гораздо лучше… Похвастала было, что у Сережи понос прекратился, а к вечеру ему стало опять хуже» (ему же, 30 ноября 1864 г.). – «У Сережи с Таней страшный понос. Кто бы мог подумать, что мое несчастье будет от поносов» (Т. А. Кузминской, 19 марта 1865 г.). Разве здесь не чувствуется вся Наташа – жена – мать?
104
А. А. Эрленвейн, учитель Яснополянской школы и школы в д. Бабурине, близ Я. П-ны.
105
Рассказывают, что еще в детстве, в пылу ревности, Л. Н-ч столкнул с балкона мать своей будущей жены Л. А. Берс. Будучи женихом, он ревновал С. А.– ну к окружавшим ее молодым людям (см. Воспоминания Т. А. Кузминской). В день объяснения он почувствовал «ревность к ее прошедшему» (дневник, 20–24 сентября 1862 г.). Это состояние снова проснулось в первый приезд молодых в Москву. 3 января 1863 г. Толстой записал в дневнике: «Она говорит о ревности: уважать надо. – Уверенность и т. д., и это – фразы, а все боишься и боишься… Присутствие П. неприятно мне; надо его перенести наилучше. Мы одиноки в Москве. Надо сделать авансы, а вдруг будет горе и хуже, а теперь так хорошо!» Ревность проявлялась и в дальнейшем, о чем ниже. Об этом случае с Эрленвейном см. у Кузминской. «Моя жизнь дома и в Ясной Поляне», ч. II, с. 121. Цитированная выдержка из дневника С. А-ны «о народе» также может свидетельствовать об исключительно ревнивой натуре С. Аны, а не об ее низких душевных качествах.
106
«Засуха не выходит у меня из головы» (письмо жене). «Последнее время я своими делами доволен, но общий ход дел, т. е. предстоящее народное бедствие голода, с каждым днем мучает меня больше и больше. Так странно и даже хорошо и страшно. У нас за столом редиска розовая, желтое масло, подрумяненный мягкий хлеб на чистой скатерти, в саду зелень, молодые наши дамы в кисейных платьях, рады, что жарко и тень, а там этот злой черт голод, делает уже свое дело, покрывает поля лебедой, разводит трещины по высохнувшей земле и обдирает мозольные пятки мужиков и баб и трескает копыта у скотины и всех проберет и расшевелит, пожалуй, так, что и нам под тенистыми липами, в кисейных платьях и с желтым сливочным маслом на расписном блюде – достанется. Право, страшная у нас погода, хлеба и луга» (письмо Фету, 16 мая 1865 г.).
107
Ив. Серг. Аксаков (1823–1886). Женат с 12 января 1866 г. на Анне Фед. Тютчевой (1829–1889), дочери Фед. Ив. Тютчева.
108
Дневник, 25 октября 1860 г. «Тысячу раз я говорю себе: «оставим мертвым хоронить мертвых», надо же куда-нибудь девать силы, которые еще есть, – тогда же писал он Фету. – Но нельзя уговорить камень, чтобы он падал наверх, а не вниз, куда его тянет. Нельзя смеяться шутке, которая наскучила. Нельзя есть, когда не хочется. К чему все, когда завтра начнутся муки смерти со всею мерзостью подлости, лжи, самообманывания и кончатся ничтожеством, нулем для себя. Забавная штучка! «Будь полезен, будь добродетелен, будь счастлив, покуда жив», говорят века друг другу люди да мы, и счастье, и добродетель, и польза состоят в правде. А правда, которую я вынес из тридцати двух лет, есть та, что положение, в которое нас поставил кто-то, есть самый ужасный обман и злодеяние, для которого бы мы не нашли слов (мы, либералы), ежели бы человек поставил бы другого человека в это положенье. Хвалите Аллаха, бога Браму. Такой благодетель! «Берите жизнь, какая она есть». «Не Бог, а вы сами поставили себя в это положенье». Как же! Я и беру жизнь, какова она есть: как самое пошлое, отвратительное и ложное состояние… А что поставил себя не я, в том доказательство, что мы столетия стараемся поверить, что это очень хорошо, но как только дойдет человек до высшей степени развития, перестанет быть глуп, так ему ясно, что все – дичь, обман, и что правда, которую все-таки он любит лучше всего, что это правда ужасна. Что как увидишь ее хорошенько, ясно, так очнешься и с ужасом скажешь, как брат: «Да что ж это такое?» (16 окт. 1860 г.).
109
Прасковья Федоровна Перфильева, ур. гр. Толстая (1821–1887), троюродная сестра Л. Н-ча.
110
Сестра Л. Н-ча, М. Н. Толстая.
111
Рестораны в Москве и Петербурге.
112
Из дневника С. А-ны, запись от 23 июля 1863 г.: «Я падаю духом – ужасно. Я машинально ищу поддержки, как ребенок мой ищет груди. Боль меня гнетет в три погибели. Лева убийственный». На другой день: «Боль усиливается, я как улитка сжалась, вошла в себя и решилась терпеть до крайности. Ребенка люблю очень; бросить кормить – огромное несчастие, отравит жизнь… (В конце записи). Иду на жертву к сыну». 3 августа: «Говорила с ним. Стало как будто легче, именно оттого, что, о чем я догадывалась, стало уже верно. – Уродство не ходить за своим ребенком; кто же говорит против? Но что делать против физического бессилия. Я чувствую как-то инстинктивно, что он несправедлив ко мне. За что еще и еще мучить? Я озлобилась, мне даже не в таком хорошем свете кажется сегодня ходить за мальчиком; а так как ему хотелось бы стереть теперь меня с лица земли за то, что я страдаю, а не исполняю долга, так и мне хотелось бы его не видеть за то, что он не страдает и пишет. Вот с какой стороны мужья бывают ужасны. О ней я не подумала. Мне даже в эту минуту кажется, что я его не люблю. Разве можно любить муху, которая каждую минуту кусает. Поправить дело я не могу, ходить за мальчиком буду, сделаю все, что могу, конечно, не для Левы, ему следует зло за зло, которое он мне делает. И что за слабость, что он не может на это короткое время моего выздоровления потерпеть. Я же терплю и терплю в 10 раз больше еще. Мне хотелось писать оттого, что я злюсь. Дождь пошел, я боюсь, что он простудится, а больше не зла – я люблю его. Спаси его Бог».
113
Дневник, 6 октября 1863 г. На другой день С. А-на отметила в дневнике: «Он говорит: «Возрождаюсь…» Что-то в нем переделывается» (7 окт. 1863 г.). Через 10 дней: «Я не верю в то, что он опустился. С терпением жду, когда кончится это временное, неспокойное состояние его духа и недовольство собой. Мне радостно бывает, когда я вижу, что ему нравственное лучше, и я боюсь его состояния. Эта нравственная работа в нем сокращает его жизнь, а она мне так необходима».
114
Л. Н-ч усиленно работал над «Войной и миром».