НекроХаник 2
Шрифт:
— Я вообще считаю, фройляйн, что мы вас недооцениваем. Подумайте сами. Лучшие инженеры — немцы, с этим не поспоришь. Этот грузовик — собран у нас дома и через море привезен в Сахару. Но вот если нужно что-то выдающееся, что никакой нормальный человек представить себе даже в кошмарном сне не может — это уже к вам. Раз — и я больше не должен жариться в духовке. На крыше кабины можно жарить яичницу, а я катаюсь в мундире отставника. Чем не чудо?.. Или когда мы в холмах давили мертвых. В рукопашную ходили, от томми отбивались. Кто тогда пошел первым ночью резать колдунов? Ваши, русские. Ругались страшно, даже без перевода понятно
— Помню. Имени вашего не знаю, простите. У вас было два пулевых в левый бок.
— Вот! Парни смогли только перевязать, а вы меня с того света вытащили… Кстати, меня Ульрих зовут. Довезу в лучшем виде. Если что-то надо — только намекните, я в порту всех знаю. Любую контрабанду для вас организуем и лучшее место на борту пробьем.
Потом был Бенгази, с неожиданно многолюдными улицами и суетой. Сашенька пробыла в гостинице сутки, после чего ее пригласили в первый класс парохода на Одессу. Действительно знавший всех и вся в городе Ульрих привел к ней в номер миловидную даму, которая сокрушалась, что не сможет пошить заказанное платье и придется подогнать готовое. Выбрав светло-голубое с белым отложным воротником, девушка попыталась узнать цену, на что немец заявил, что об этом и речи быть не может. И что его дома в Тазили закопают, если он позволит лучшему доктору Африки открыть кошелек.
Во время плавания на людях Сашенька бывала, только когда выходила в кают-компанию для завтрака, обеда или ужина. В остальное время или дремала в каюте, наслаждаясь неожиданно свалившимся бездельем, или стояла на носу, разглядывая редкие облака над головой. В первую прогулку рядом попытался пристроиться офицер с горстью новеньких медалей на груди и желанием скрасить одиночество. От него удалось отделаться единственной фразой:
— Прошу прощения, ваше благородие, но меня только неделю как выписали из чумного барака. Не хотелось бы вас заразить.
До Одессы ее больше не беспокоили и даже за столик никто не рисковал подсесть.
Скорый Московский Первый запомнился говорливой дамой с двумя внуками. В кассе долго сокрушались, что не было возможности госпоже продать отдельную каюту и придется делить досуг с попутчицей. Но Сашеньке понравилось. Она смеялась незатейливым шуткам, помогала раскрасить картинку младшему непоседе и даже пыталась музицировать со вторым, старшим. Когда расставались на перроне вокзала, пожелала всего наилучшего и направилась к городовому. Попросила совета, какая гостиница неподалеку лучше всего подойдет одинокой путешественнице. Два дня гуляла по купеческому городу, разглядывала новинки в огромных витринах. Купила шубку, теплые сапожки и пушистую шапку. В Имперском банке попросила проверить, активен ли ее счет, после чего положила туда толстую стопку золотых марок, полученных в благодарность за отличную работу в госпитале и тоненькую пачку рублевых ассигнаций.
Еще одна ночь в поезде — и вот родной дом. Солнышко изредка показывается из-за мохнатых облаков, холодный ветер морозит щеки. Ноябрь, но до сих пор по газонам пожелтевшая трава и хрупкий ледок на редких лужах. Зима только собирается с силами, дает возможность каждому хорошенько подготовиться. Готова ли Сашенька? К темным ночам, сугробам и взрослой жизни, в которую так неожиданно шагнула?
Решительно вздохнув, девушка нажала
***
Два дня на младшую дочь Найсакины не могли налюбоваться. Суетились, старались предугадать любое желание. Во второй вечер мама’ не утерпела и вошла в ванную, “проверить, достаточно ли пены”.
Девушка как раз задумчиво сооружала белоснежную башню. Посмотрела на мать и грустно улыбнулась:
— Я уже не ребенок, мама’. Мне шестнадцать, до дня рождения рукой подать.
— Если бы! Май месяц — еще полгода ждать!
— Хорошо… Если ты пытаешься высмотреть на мне шрамы, то зря. Я всю службу провела в тылу, лечила порезы и ушибы. Когда в песках разогнали дикарей и немцы поставили госпиталь, ассистировала двум отличным хирургам.
— Но у тебя в комнате…
— У меня в комнате на полке бархатная подушечка. На ней две награды от господина военного губернатора. Такие награды — у всех, кто помогал его роте и позже батальону наводить порядок в Сахаре. Мама’, со мной все в порядке. Я съездила на практику, где были бытовые проблемы и больше досаждала постоянная жара днем и холод ночью… У тех, кто воевал, наградное оружие. А у меня официальная лицензия врачевателя первой степени, которую подтвердили в штабе добровольческого корпуса. С ней я заеду в университет и узнаю, можно ли засчитать первое полугодие, чтобы с января начать учиться. И Рейх оплатил мне место в любом университете. Всю учебу, целиком… Не надо расстраиваться. Да, я совершила огромную глупость, посмев поехать в одиночку, не получив вашего разрешения. Но все закончилось. И закончилось хорошо.
Нина Августовна подошла к ванне, встала на колени, обняла дочь, прижав ее голову к груди:
— Мы так волновались, Сашенька… Ты не представляешь.
Девушка всхлипнула:
— У папа’ виски седые. И постарел сильно за эти полгода… Я так виновата…
— Все хорошо, моя маленькая, все хорошо… Ты дома…
Вчера вечером сестра зашла пожелать спокойной ночи. Покрутилась по комнате, задумчиво разглядывая образцовый порядок вокруг, потом не утерпела, села на край кровати:
— Ты слишком изменилась, малая. Иногда я смотрю на тебя и не узнаю. Как-будто чужой человек рядом.
— Это все еще я. И будешь дразниться, оттаскаю за косы, как в детстве.
— Полгода назад я бы тебе наподдала за такую угрозу. Сейчас опасаюсь… Кстати, ты все еще прячешь револьвер в сумочку?
— Мне с ним спокойнее. Дай привыкнуть к нормальной жизни.
— Разумеется. Но он же крохотный! Чем поможет, если попадется какой-нибудь здоровяк?
— Если хочешь, я куплю тебе похожий и научу пользоваться. А когда с пяти шагов попадаешь в лоб, то размеры грабителя не важны. Он — покойник…
Поправив подушку, Сашенька достала маленький револьвер с потертыми накладками на рукояти. Покрутила в руках, спрятала обратно. Сестра внимательно посмотрела на то, как младшая Найсакина уверенно управляется с “игрушкой” и не стала развивать тему.
— Кстати, ты видела именное приглашение на княжеский бал? В обед передали!
— Да, я на полочку положила.
— Сам император лично будет вручать награды!.. Я так рада за тебя… Там еще листок, куда можно вписать сопровождающих. Надеюсь, меня с родителями не забудешь?