Некромант, держи меня ближе
Шрифт:
Однако от этого ворона у нее по спине побежали мурашки . Он был таким большим и продолжал смотреть на нее . Тиа сконцентрировалась на бумагах , но краем глаза она видела , как черное пятно ворона терпеливо ждет .
Медсестра принесла Самайана обратно, воркуя над ним и корча рожицы .
—
Тиа благодарно улыбнулась ей и забрала ребенка , а затем посмотрела на бумаги .
— Вам еще нужно время? — спросила она .
— Если вы не против.
Медсестра, казалось, поддерживала нерешимость Тии.
— Имя очень важно для ребенка, — сказала она . — Нет ничего более тревожного , чем люди , заполняющие бумаги не глядя . Ребенок будет нести это имя на протяжении всей своей жизни . Это нужно понимать , — она потянулась и притронулась к носу Самайана . — Думайте сколько вам угодно , — медсестра попрощалась и закрыла за собой дверь .
Тиа отложила бумаги в сторону и вместо этого взяла на руки Самайана . Черное размытое пятно привлекло ее внимание , и она выглянула в окно . Ворон привел друзей . Очень много друзей . На подоконнике их было полно , и они все смотрели на Самайана . Птицы были предзнаменованием , к добру или худу , она не знала . В любом случае она не могла не обращать на них внимание . Жизнь Самайана и так началась не лучшим образом , и тем более ему не нужно злить предзнаменования .
Она переложила ребенка в левую руку и заполнила бумаги . Когда она закончила , то перечитала надписи . Все было написано правильно . Она позвала медсестру и отдала ей бумаги . Если медсестре и показалось имя странным , она этого не показала . Либо она привыкла к странным детским именам , либо научилась скрывать свою неприязнь .
После
— Я бы хотела познакомить вас с моим новорожденным сыном , Самайаном Корвусом Хатфилдом .
Она проговорила эти слова тихо, но знала , что птицы услышали ее , потому что как только она замолчала , они улетели . Все , кроме самого первого ворона . Он громко прокаркал и продолжил следить за ребенком , когда Тиа ложилась обратно в кровать .
Я очень внимательно посмотрел на семейное дерево, особенно на пустые места. Все пустые корни уставились на меня.
— Ты не отдала ему это?
Она провела пальцем по завитку на столе.
— Я послушалась совета Ника. Я никогда не рассказывала Кевину, кем мы были, но, кажется, он о чем-то догадывался. После этого наш брак рухнул.
— Из-за меня.
Она строго посмотрела на меня.
— Конечно же, нет. Даже не думай так, Сэм. Наш брак распался, потому что у нас было друг от друга много секретов, которые держали нас на расстоянии.
Хотя я и поверил ей, мое сердце все еще сжималось в груди, когда я оттолкнул родословную от себя. Я чувствовал себя так, будто меня всего вычистили, а внутренности заменили ежевикой. Каждый раз, когда я собирался во всем разобраться и обдумать все, новый шип жалил меня. Так много новых болезненных ощущений, а я ведь еще не разобрался со старыми. Пока быть некромантом отстойно. Или, возможно, отстойно быть мной.
Между нами повисла тишина. Вопросы крутились у меня в голове, но один из них я так и не смог задать. Я откашлялся.
— Ты говорила мне, что Корвус – это семейное имя.
— Так и есть. Семейство Вороновых, — она подняла голову, чтобы посмотреть на меня. — Ты никогда не интересовался раньше?
Я никогда не нуждался в этом. Раньше я предполагал, что меня назвали в честь какого-то давно умершего прадеда или еще кого-то. Лениться у меня хорошо получалось. Это, а также доверять маме. Если бы я только поискал в Гугле свое имя, я бы сразу же нашел миллион картинок большой черной птицы. Тем не менее, есть имена и похуже. Я скривился.