Некромантика по любви
Шрифт:
Я ожидала его с нетерпением, хотя в первую ночь после суда провалилась в какую-то липкую и мутную горячку, кажется, даже с бредом. Доктор Ли, который, разумеется, остановился у нас в доме, сказал, что у меня «полнейшее нервное истощение».
— В Льене небезопасно, моя золотая, — Морроуз тяжко вздохнул, с явным трудом расцепляя объятия. — Дело мы выиграли, обвинения с меня сняты, но Их деятельное Величество…
— Знаю… — я тоже вздохнула, зябко кутаясь в мягкий халат. — Кроме планов Величества, нам ещё предстоят долгие тяжбы с детьми, тебе — оформление Криса. Я всё понимаю. Но очень хотела быть рядом.
— Моя смелая
— Это будет жестоко по отношению к Фрэю, — нетерпеливо я перебила милорда, — но я бы хотела оставить её здесь, с тобой. Иначе ты снова забросишь себя окончательно. Опять убегаешь без завтрака? И вчера не ужинал.
Да, я знала, что мне сейчас лучше уехать. Слишком много внимания к приме. Я даже не пыталась выйти на улицу. Да и Крис там один… И всё же решение уехать я приняла с тяжелым сердцем. Не только из-за разлуки с Эдвином. Я искренне беспокоилась за него, но была ещё одна причина моего огорчения.
Ревность.
Не к Люси, конечно. За подругу я была совершенно спокойна. Но после резонансного королевского суда, весьма художественно освещённого во всех популярных газетах нашего королевства, женщина Льена словно с ума посходили. Все они влюбились в некроманта и наперебой предлагали ему себя. Столик для корреспонденции в холле был завален письмами столь откровенного содержания, что я не смогла их читать. И наличие у милорда невесты никого не смущало!
Люси с ними справится. У неё был твёрдый характер и немалый опыт общения с хамами и наглецами. Она без труда и с каким-то даже удовольствием выставляла самых нахальных негодниц, добивавшихся личной встречи с «обворожительным некромантом».
Эдвин окинул меня долгим и понимающим взглядом.
— Я понял. Бедняга Фрэй, это жестоко! Что ж, у меня будет лишний повод закончить всё побыстрее и сбежать к вам, в Крапиву. Мне тоже тревожно с тобой расставаться, пусть и ненадолго. Прости меня, моя мудрая леди.
— Ты опять просишь прощения, — я ему улыбнулась и зевнула, не размыкая губ.
— И буду просить, — бросив взгляд на часы, Эдвин снова вздохнул и сделал шаг к выходу. — Во что я тебя втянул? Не провожай, в холле сквозняк, ты босая, ещё простудишься. Иди досыпай, я отдам Люси все полагающиеся распоряжения, Миху уже разбудил. Обещай мне уехать сегодня же.
Спорить с ним было бессмысленно. Да и вещей у меня никаких особенно не было: дорожный несессер и два саквояжа. Сборы не займут много времени.
— Обещаю.
О том, что дети сбежали, Эдвин Аделаиде не рассказал. Ему не нравилось её состояние. За короткое время столичной жизни малышка похудела, осунулась, милое личико заострилось, под глазами легли синие тени. Оживала Адель лишь во время уроков мага-флориста и ковыряясь в горшках своего крохотного садика. Воздух Льена явно не шёл ей на пользу. Удивительно, как она выросла здесь, не зачахла среди царства серого камня городских мостовых и домов? Или дело лишь в том, что в Крапиве окончательно раскрылся ее магический дар? Эдвин не знал, но рисковать любимой женщиной не желал совершенно.
Он не хотел её тревожить ещё и этим странным побегом. На хрупкие плечи Адель и так навалилось слишком много. Судя по расчётам Тьена, путь детей лежал в Липовую долину. Вероятно, за ними уже присматривали люди Оберлинга. А значит,
Вероятнее всего, юные маги постучатся в двери усадьбы даже раньше, чем приедет Адель. Благодаря познавательным урокам естествознания с мэтром Шельмаром окрестности Крапивы, да и вся Липовая долина им были отлично знакомы. Едой дети предусмотрительно запаслись: они несколько дней опустошали запасы кухни ловчего управления. Эдвин не мог быть совершенно спокоен за них, но сейчас у него возникли проблемы куда более важные.
Один только обезумевший Шарль чего стоил! Очевидно было, что он главной целью душевнобольного теперь стала месть. Он и раньше не любил Эдвина, но теперь должен возненавидеть с новыми силами. После побега из зала суда Эрлинг словно сквозь землю провалился. Размышляя об этом, Морроуз ехал в центральное управление службы ловчих на своём верном мобиле и с каждой минутой понимал всё отчетливее: главная битва ещё впереди.
Льен, едва освещённый розовыми лучами солнца, дремал. Не в традициях сытой столицы подниматься так рано. Сонные дворники вяло мели серые мостовые. Вездесущие мальчишки-газетчики быстрыми тенями разносили свежие тиражи газет. В окнах главного управления королевской службы ловчих горел яркий свет. Тьен давно уже был на месте. Интересно, а спит ли он вообще? Не похоже…
Очная ставка с Шарлоттой Марией Гевродикой Эрлинг была назначена ровно на шесть утра, и Эдвин начал подозревать, что совсем неспроста. Показания Шарля всё же были озвучены в присутствии свидетелей и записаны на бумаге, их нельзя было просто проигнорировать, как бы ни хотелось всем участникам дела. Шарлотта Эрлинг была якобы была беременна от Морроуза, и Джереми — её сын. Исключительно в больном воображении её сумасшедшего братца, конечно. Джереми, кстати, родился за год до исчезновения Шарлотты. А Кристофер — спустя два года после. Но когда Эрлингов волновали подобные мелочи?
Выходя из мобиля, некромант поднял взгляд на окна комнаты для дознаний. С Оберлингом они давно и плотно сотрудничали. Им не раз приходилось работать со всякого рода… свидетелями. Как правило — мёртвыми. С сумасшедшими — никогда.
Мороуз отчётливо помнил девицу Шарлотту. Светловолосая, тощая, словно оглобля. Невероятно нескладная, с длинным, узким лицом, прозрачными выпуклыми глазами и тонкими, вечно обижено поджатыми губами. Некрасивые руки с короткими пальцами и обгрызенными до крови ногтями, которых она очень стеснялась. Тихий голос и отвратительная привычка задавать в высшей степени неприятные вопросы. Шарль был куда красивее своей неказистой сестры-близнеца.
До сего дня Эдвин даже ни разу не вспомнил о ней. Новость о том, что несчастную разместили во франкийском Доме безумия неприятно задела, но не удивила. С детства было в ней нечто такое… неправильное. Словно надрыв, острый излом.
Мягко ступая по гулким коридорам, он мысленно сравнивал двух женщин. Они ведь практически ровня по происхождению и воспитанию, Адель и Шарлотта.
Его удивительная Адель, бурлящая жизнью, как громкое майское утро, отчаянно-смелая, страстная, умная, честная. Ослепительная, невероятная. Даже король Алистер впечатлился этой леди настолько, что решил сам заключить их скорый брак.