Нелисар Брегон
Шрифт:
Многое теперь стало ему ясно. Эдриан догадывался о том, кто такой Нелисар и, скорее всего, уже при первой их встрече. И теперь его поступки и мотивы стали очевидны. И Нелу, до щемящей тоски в груди было больно, что они не успели ничего сказать друг другу. Что он не успел узнать братьев, побыть с ними хоть немного. Когда перед ним снова откроется подобная возможность? Да и откроется ли?
Друзья, как и сказатель, узнав правду, отговорили Нелисара от необдуманных действий. Вскоре и сам он оставил затею по спасению короля, понимая, что это может обернутся еще большей трагедией для Арахая. Он знал, что его задача, его предназначение состоит в другом. Он, принц Нелисар Брегон Аратей, должен последовать велению своей земли. Как он не старался отгородиться от этих мыслей, ему
Морин, поддавшись настоянию Нелисара, побывал вместе с Домиником в родной деревне. Миригард и Мовиан не могли поверить собственному счастью. По этому случаю, в деревне устроили большой праздник, на который были приглашены и лангокцы из соседней деревни. Прибыл и Танташ, чтобы вознести хвалу Миру за освобождение сына Миригарда.
Морин рассказал, что обязан жизнью не проведению, а Нелисару, который вытащил его из замка и не бросил умирать. Эту новость Танташ и Миригард восприняли молча, стараясь не выдать того волнение, которое охватило обоих. Они не обсуждали это между собой, боясь спугнуть ту надежду, что укрепила их сердца. По их поведению, Морин понял, что они узнали Нелисара. Судя по портрету, который Нел показал им, не узнать в нем принца было трудно. И если бы не скрытная жизнь Нела, многие современники его отца, давно заметили бы это удивительное сходство.
Морин и Доминик отправились к кузнецам. Там, опытный оружейник без лишних слов определил что нужно молодым арахайцам и уже через пару рассветов отдал им великолепную изогнутую саблю для Доминика и короткий, традиционный меч для Морина. Захватив с собой новую одежду, три деревянных меча и самые длинные ножны, какие только нашлись в деревне, они отправились в обратный путь.
Все время их отсутствия Нелисар выполнял все обязанности хозяина дома. Как выяснилось, сказатель почти никогда не покидает свою обитель. Все его запасы – это заслуга случайных путников, которых он никогда не отказывается приютить. Они-то и делали для него запасы и порой их трудов хватало на несколько лет, так как сказатель был совершенно не привередлив.
Все свободное время Нелисар посвящал изучению истории. Сказатель ни один раз упоминал о равновесии – это была сама основа жизни, с него всё начиналось. Он показал принцу изображение Истинного клинка. Это меч Мира, который он передал хранителям, во время установления равновесия. Этот меч был способен на самое страшное – убить душу.
История порой разбавлялась книгами по медицине. Нел всегда чувствовал к ней непреодолимое пристрастие и способности. Он часто пытался добиться от сказателя подробностей тех или иных средств, но советчик из него был неважный. Он был совершенно не сведущ в вещах, не касающихся так или иначе истории Арахая. Но кое-что все же мог рассказать, но разговорить его было почти невозможно. Не то чтобы сказатель был неприветливо настроен к Нелисару, просто жизнь в постоянном одиночестве привнесла в его характер определенные особенности. Он мог подолгу говорить какую-то несвязанную ерунду, но услышав конкретный и четкий вопрос, замолкал и хмурился, а порой и не на шутку злился. Это не особо пугало Нела, скорее даже подстегивало его неуемную жажду знаний.
Но более всего Нела интересовали упоминания о Ханривеле. Оказалось, что город планировался уже после того, как миновало время великой печали, но предварить планы в жизнь удалось только Владиславу, его отцу. Но его безвременная кончина и последовавший за этим раскол в народе, так и не позволили осуществить мечту многих королей – поселить всех людей Арахая в одном, огромном городе. Согласно записей, Ханривел находился севернее Элладэла, в самом сердце Таниана, близ второго звездного прохода. Но была построена только часть города, а точнее крепость и ещё с десяток жилых домов. Но начало положено. Нелисар нашел среди записей множество планов и чертежей.
Было несколько вариантов будущего города, каждый из них поражал воображение Нела своей необычностью. Но из записей, Нелисар понял, что в итоге было принято решение сделать Ханривел трехъярусным городом. Самый верхний, предназначен для жилья, нижний – ремесленный ярус, средний мог совмещать в себе
В бумагах Нелисар нашел весьма занимательный портрет. С плотного холста на него смотрел молодой, черноволосый мужчина, с темно-фиолетовыми глазами, которому можно было дать около тридцати пяти лет. Его черты явно говорили о том, что он не был арахайцем. Кроме даты Нел нашел подпись: «Мой добрый друг Ф.Ш.Б.» Может быть, он никогда и не обратил бы внимания на этот рисунок, если бы черты лица незнакомца не показались бы ему удивительно близкими, хотя он и был уверен что никогда не встречал его. Портрет был датирован серединой правления его деда, отца Владислава. Холсту было уже очень много лет. Едва ли Нел мог встретить этого незнакомца, даже если он и был жив, то уж точно был стариком. Однако какое-то странно ощущение, возникающее на уровне подсознания не покидало его, когда он смотрел на эти чужеземные черты, на светлую улыбку и необычные глаза. Художнику удалось с удивительной правдоподобностью передать силу, уверенность, теплоту и легкий налёт безумия, в выражении его лица. Это был не обычный портрет и тот, кого он изображал, был необычным гостем Арахая, иначе его изображение не хранилось бы так бережно в хрониках.
Нелисара даже посетила мысль поискать упоминания об этом человеке в записях. По его расчетам, в то время, когда был сделан портрет незнакомца, его отцу было где-то около двадцати лет, а может и меньше. Возможно, это был какой-то посол или просто, очень известный и важный человек и наверняка о нем упоминалось.
Но Нела интересовало так многое, связанное с его семьей, что наткнувшись на очередное упоминание имён его близких, он погружался в изучение записей с головой и вскоре совсем позабыл об этом странном портере.
А потом в его руки попал портрет братьев. Совсем юные, беззаботные, они весело смотрели на него с картины. Нелу стало безумно тоскливо. Он навсегда был лишён возможности узнать их такими, быть частью их семьи, расти рядом с ними. Даже если когда-нибудь он сможет быть с ними, это всё равно никогда не возместить утраты той близости, которую он мог бы иметь, сложись всё иначе. Нел представил себе, какую нежность и трепет они могли бы к нему испытывать. Ведь он был младше Дериана на двадцати три года, а Эдриана на семнадцать лет и это не могло не наложить свой отпечаток. Нел не хотел думать о том, что такая разница в возрасте могла привести к тому, что он попросту не знал бы братьев, не общался с ними и вообще редко бы виделся. Ему нравилось думать, что они непременно были бы близки. Он провёл пальцем по их лицам, надеясь навсегда отпечатать их прекрасные, счастливые выражения у себя в памяти.
Среди прочих летописей, посвященных правлению своего отца, Нелисар нашел еще одно весьма интересное изображение. На нем был запечатлен уже не молодой Владислав, а по бокам его стоял лангокец и симболец. Миригард, это был Миригард и еще совсем молодой, даже юный Танташ. Нел долго всматривался в их спокойные, мудрые лица. Танташ выглядел совсем беззаботным, совсем юным, на его черты еще не легла тень той скорби и печали, что так хорошо была видна сейчас. Миригард же был олицетворением спокойствия и мудрости, как и теперь. Правда в глазах его тоже не было печали, из них смотрела уверенность и покой. За их спинами возвышалось какое-то здание. Художник не посчитал нужным придавать большое значение этому зданию, оно было изображено небрежно, но Нел был абсолютно уверен, что это и есть главная крепость Ханривела, с которого и началось строительство.