Немцы
Шрифт:
— Мне кажется, они меня не поймут.
— Слушай, мой вопрос? Не поймут, да пусть и идут в жопу! Чего тут можно не понять, если они еще хотят работать в городе и куда-то заходить?! Посылай и не зацикливайся так на этом. Нельзя, понимаешь, всё время находиться в одной точке, — побуравил пальцем столешницу, — как ты любишь — суд, суд, суд… Что, жизнь остановилась? Кругом возможности, новые темы — двигайся. Тем более у тебя новый поворот, перспективы, возможность как-то оглядеться… — Всё, зажглась лампочка следующего цвета, Хассо забыл, о чем они только что говорили, ничего не расслабилось в нем, ничего дополнительного он, выходит, не включал, разговор не был «особым», «значимым», «затрагивающим лично», говорил не то, что «должно», а как на самом деле недвижно «есть»; пока говорил Хассо, Эбергарду казалось: всё
— Что слышно про мэра?
— Торгуются. В администрации президента. Требуют убрать семидесятилетних: всех, кто обслуживает Лиду. Он пытается отстоять. — Хассо гордился своим равнодушием: старшие чудят, а до того ли ему? То близкое, чем он поделился с Эбергардом, про лично себя — гораздо важнее. — Раздевайся и — проходи! — крикнул Хассо за спину Эбергарда (там разведочно приоткрылась дверь), улыбнувшись особенной улыбкой тридцатилетней давности, когда сидишь посреди зала (большая комната в квартире называлась в древности «зал», если была еще одна комната, называлась «спальня») один на стуле, а вся семья и приглашенные, шепчась и шурша, распределяют подарки на кухне: кто понесет что, а кто с тортом. — И ты это… — Хассо посуровел, нет, ему мало, что Эбергард заранее затряс головой «да, понял, понял», — веди себя как-то… Я первый зам. Есть тема: позвони Зинаиде, согласуй время, встретимся — обсудим. Понимание должно быть. А то — останешься один. Давай, — отвернулся и руку, предназначенную для рукопожатий, запустил в неустойчивую стопку папок; на верхней, красной, Эбергард, поднимаясь, прочел на белой наклейке по центру «Проект торгово-развлекательного…» и какой-то адрес — читать и запоминать на всякий случай уже незачем; сразу же — позвонить Улрике: вот (это так придумал он) самое важное, вот его жизнь — всё в порядке? — всё в порядке — и счастлив — проверка — у Кристианыча молчание по всем номерам; он обрадовался: Павел Валентинович на краю темной стоянки — один; значит, то неприятное, что надвигалось, еще на расстоянии и времени порядком — а может, ничего и не будет, и всё спокойно, вот он, снежок, включая обещание весны, земля не стряхнет с себя; и всё-таки невозможно ничего не делать, не может он всё то же самое привезти домой и ничего не сделать, и точно таким же, только старше на ночь, выйти вот из этого — своего подъезда завтра поутру; сейчас сделаю, повторял: сделаю, сделаю, дразнил себя: сделаешь? — и трижды глубоко вздохнув и трижды выдохнув, завернув на своем этаже за мусоропровод, набрал тот номер — на 047:
— Вы мне звонили?
— Эбергард! — верещала женщина, Оля Гревцева. — Куда ты пропал, милый? Жду. Соскучилась. Ты там уже всё подготовил? Когда мы от всех сбежим?
— Да уже практически, — вонзался еще какой-то звонок, Кристианыч? надо самому позвонить зомби, так боялся 047, а получилось… может, и с зомби так… давно поняли и отползли. — Может быть, даже средачетверг, на следующей неделе.
— Определяйся и звони! Проведу коллегию во вторник и я — свободна! Я, — шептала, — твоя. Только знаешь, милый, — от волнения запинаясь, от храбрости, — может быть, возьмем с собой девочку? Я бы посмотрела, как ты ее… И как она тебе… Я бы и сама ее — потрогала… Лизнула…
— Здорово.
— Только знаешь, — счастливый человек говорил с Эбергардом, — пусть она будет высокая, с крепенькими, упругими грудками, знаешь, чтобы сосочки торчали… И чтобы попка кругленькая… Чтобы загорелая… А самое главное, чтобы здоровая. Но чтобы — очень-очень плохая! Есть у тебя такая девчонка?
— Конечно! Я пришлю фото, ты еще выберешь.
— Давай, хочу, хочу, жду — скорее!
Опять дозванивался непробившийся звонок, Эбергард поуверенней почувствовал себя, подумал: наладилось, начало налаживаться и наладится; прорвалось, он коротко:
— Да.
— Ты че бегаешь? Че ты хочешь добиться? Знаешь, сколько ты уже должен?
Эбергарду показалось: запись; он погромче
— Алло? Это кто?
— Эбергард? Мы знаем, где ты живешь. Со своей беременной… Ты не бегай. Поговори с нами, объяснись. К тебе много вопросов, — Эбергард не понимал, «какой» голос, что за человек может говорить таким голосом, ослеп, во тьме, тоскливо растягиваясь, звучала единственная нота. — Завтра в девять будем возле префектуры. Позвоним — выходи, один. А хочешь — не один. Обсудим. И телефон не отключай, понял?!
Это — с неопределившегося, Эбергард (еще оставалось время, и расстояние оставалось, так примерно он себе и…) вышел на общий балкон, задев ногой кофейную банку с окурками: вдоль тротуаров машины, на тротуарах машины, не помнил никогда — какие, кто постоянный, но если крыша в снегу, то… Вон проехал какой-то «опель», но с проспекта — не паркуется, свернул к рынку, а вот — бьет свет, но это грузовая, «газель», не страшно, и он услышал, как про себя словами сказал «не страшно»; позвонил Павлу Валентиновичу: завтра встретимся возле церкви, чтоб не у подъезда… Вряд ли они знают, где снимает, мало времени прошло, лишь бы не позвонили Улрике, лишь бы не знали (в нем произнеслось «Эрна»); страх; на самом деле всё, конечно, господи, не так, конечно, не до такого же, не бандиты же, просто умеют поговорить, ситуация развивается, динамика, включаются силы, но еще выровняется и еще посмеемся, вспоминая и не такое… Улыбался и обнимал, Улрике засияла: получше у тебя день? Я же говорила: что-то придумается и хорошее само случится! Ты мой — умище, светлая голова! — заперся, заперся, на листке набросал последовательности, «1», «2», «3» и восклицательный, и быстро, скачущими, бьющимися дрожью пальцами набирал номер зомби так долго, в необитаемой пустоте, заразившись от номеров Кристианыча, что уже — «не возьмет», но со скрежетом и тоннельными отзвуками зомби проломил гудки и провалился в голову Эбергарда:
— Аллоу? Аллоу? Вас слушают! — сочным, что-то проглотившим ртом.
— Извините, что так поздно, — палец Эбергарда лег на «1», так, без всяких чувств, чтение чужой телеграммы, — можете говорить? Это Эбергард, префектура Востоко-Юга. Надо встретиться и обсудить ситуацию по аукциону.
— Аллоу? Говорите. Одну минуту, я выйду на воздух. Аллоу? Вы здесь?
— Это Эбергард. Я вас разбудил?
— О-о, Эбергард, приветствую, рад слышать. Нет, нет, я не в стране, разница во времени… Как поживаете? Устроились?
— Хотел договориться о встрече по нашему вопросу.
— Конечно, конечно, — запикало, неужели зомби в ежедневник полез?! — Буду в городе шестнадцатого. И семнадцатого марта, а потом еще — двадцать восьмого, какое-то время… Но, я так понимаю, у вас — планово?
— Там есть момент, — говорил, и как будто не впервые, кому-то он уже пытался прокричать это не раз, и бесполезно, бесполезно, — связанный с обстоятельствами. Серьезными. Аукцион признан несостоявшимся. В связи с заходом нового игрока. Сильного. От жены большого папы, из красного дома.
— Эбергард, Эбергард, тут… Не всё слышно. Аллоу? Вы говорили с Романом? По текущей ситуации лучше с Романом и его людьми… Скинуть вам его телефон?
— Это принципиальный вопрос. Вопрос денег. Я буду обсуждать его только с первым лицом. Это ваши деньги, и вы должны владеть информацией.
— Эбергард, я в данном случае — связующее звено, финансовое обеспечение — это Роман и его партнеры… Если у него есть партнеры. Моя функция в данной сделке чисто посредническая, за некую компенсацию, кстати, небольшую очень…
— Так, стоп!!! Вы говорили: Роман — ваш человек!
— Ну, можно сказать: я его знаю. Хотя мы недавно познакомились. Когда подбирал вам исполнителя.
— Вы говорили — это ваш бизнес, Роман — исполнитель, подчиняется вам, вы отвечаете! Что вопросы решаю с вами!!!
— Эбергард, может быть, это не тот случай, когда требуются такие эмоции…
— Мне нужно одно: вы управляете им?! — Эбергард отшвырнул приготовленный листок.
— Мне рекомендовали его… кажется. Или я сам вышел… Через Интернет? Сейчас деталей не восстановить. Но я — абсолютно уверен, — где-то улыбался зомби, ему еще предстояли какие-то местные увеселения, — что Роман заинтересован в исполнении контракта. Вы будете довольны! Я, кстати, позвоню ему сейчас. Вопрос о моей компенсации так и не закрыт, но это уже, наверное, в апреле…