Немецкие шванки и народные книги XVI века
Шрифт:
Люпольд обставил все с роскошью, и созвал своих детей, невестку, зятя и всех своих добрых друзей, и устроил пышное празднество, так что всякий в городе получил удовольствие. Фортунат веселился вместе с ними, а когда он пресытился угощениями, то позвал Люпольда и сказал ему: «Простись с женой и детьми и возьми три кошелька, в каждом из них по 500 нобелей (нобель стоимостью превышает три с половиной рейнских гульдена), один отдай жене, другой сыну, а оставшийся — дочери как отступное, дабы было им на что жить». Люпольд обрадовался и благодарил его за щедрость. Поверьте, что жена и дети также обрадовались деньгам и благодаря этому охотнее отпустили его из дому.
Меж тем стало Фортунату известно, что до города, в котором находится чистилище святого Патриция, [70]что также лежит в Ибернии, скакать всего два дня. И сказал он: «Отсюда не более двух дней пути, поскачем туда».
Фортунат лишь тогда убедился в чудесной силе кошелька,
И когда они откушали, Фортунат обратился к аббату и спросил: «Милостивый господин, если вам угодно, я желал бы знать, почему эту пещеру именуют чистилищем святого Патриция?» Аббат ответствовал: «Я поведаю вам вот что. Тому назад многие сотни лет на месте, где ныне высятся монастырь и город, была дикая пустыня. Неподалеку отсюда жил аббат, по имени Патриций, он был человеком весьма благочестивым и удалялся в пустыню, дабы сотворить молитву и покаяться в грехах. Однажды нашел он эту длинную и глубокую пещеру. Патриций забрел столь далеко, что не мог найти обратной дороги. Тогда пал он на колени и воззвал к Господу с молитвой, дабы, коли это угодно его Божественной воле, помог он ему выбраться из пещеры. Меж тем как аббат со всяческим усердием молил Господа, послышался жалобный вой, будто рыдало великое множество грешников, этот вой поверг Патриция в ужас. Однако Господь сотворил так, что он выбрался из пещеры, и вознес молитву всевышнему, и возвратился в свой монастырь. И когда требовалось ему совершить покаяние, он удалялся в ту пещеру. И у входа в нее он воздвиг часовню, и обрели там люди благочестивые прибежище — сей монастырь, а со временем был тут построен город».
Фортунат спросил аббата: «Паломники, приходящие сюда, каковым вы даете позволение спуститься в пещеру, — что рассказывают они, выходя обратно»? Аббат ответствовал: «Я не допытывался у них о том и не приказывал допытываться. Говорят они, будто слышали жалобные вопли. Но обыкновенно они не видят и не слышат ничего, что бы их устрашило». Фортунат сказал: «Я прибыл сюда издалека, как же мне не побывать в пещере? Я не двинусь отсюда прочь, покуда не увижу чистилища». Аббат ответствовал: «Будь по-вашему, однако не заходите чересчур далеко, в пещере много боковых ходов, и можно легко заблудиться, на моей памяти не раз приключалось так, что люди находились лишь на четвертый день». Фортунат спросил Люпольда, не желает ли он пойти вместе с ним. Люпольд ответствовал: «Разумеется, я пойду с вами и всегда буду сопутствовать вам, покуда Господь дарует мне жизнь». Это Фортунату весьма понравилось.
Как Фортунат и его слуга Люпольд спускались в пещеру Патриция
И рано поутру оба они исповедались и причастились. Пещера эта освящена святым Патрицием, и тот, кто проведет в ней ночь, получит отпущение всех своих грехов. Поэтому люди, которые собрались туда, должны исповедаться. Стало быть, открыли им пещерный ход, что находится в монастыре позади алтаря Господня. Влезают внутрь пещеры, как в погреб, и, как человек спустится в лаз, монахи благословят его и запрут за ним дверь и не открывают ее до следующего утра, до того часа, как туда вошли.
И когда пробрались они в пещеру и спустились глубоко вниз, то очутились на ровной площадке, тут взялись они за руки, чтобы не потерять друг друга, и так двинулись во мрак и положили себе дойти до конца пещеры, а оттуда повернуть вспять. И, пройдя долгое время, увидели они, что им предстоит весьма крутой спуск, посоветовались и решили возвратиться ко входу в пещеру. Однако они не смогли добраться до него, и долго плутали, покуда не выбились из сил, и опустились наземь, и стали ждать, чтобы их окликнули у входа, тогда, услыхав крик, они двинутся на него и таким образом выйдут из пещеры. Объял их ужас оттого, что не ведали они, как долго находятся там.
И поутру, когда настал час отпереть ход, их окликнули, но они были так далеко, что не услыхали зова. Дверь вновь заперли, а те двое принялись блуждать взад и вперед и не ведали более, как им выбраться из беды. Терзаемые сильным голодом, они впали в отчаяние и испугались, что лишатся жизни. Тут Фортунат взмолился: «О Боже всемогущий, приди нам на помощь, ибо здесь не властны ни золото, ни серебро». И в отчаянии опустились они наземь и ничего не видели и не слышали. И когда настало третье утро, монахи вновь пришли ко входу в пещеру, и отперли дверь, и окликнули их, но никто им не отозвался. Они вновь заперли дверь, и пошли к аббату, и поведали ему о несчастье, особливо сокрушаясь о Фортунате, преподнесшем им столь доброе вино. Тут сбежались слуги и подняли крик о своих господах. Однако аббат знавал некоего старца, много лет тому назад измерявшего пещеру длинными шнурами, и послал за ним, и сказал, дабы поразмыслил он, не возьмется ли он вывести паломников из пещеры. Слуги обещали ему дать за то сто нобелей. Старец ответил: «Если они еще живы, я выведу их». И, вооружившись своим инструментом, влез внутрь пещеры.
Кто-нибудь, быть может, спросит, отчего не ходят в пещеру с факелами либо светильниками? Да будет ему известно, что подземелье это не терпит света ни в одном из своих закоулков. И старец размотал свое приспособление и исследовал один за другим ходы пещеры, покуда не отыскал пропавших. Тут они обрадовались, ибо вконец изнемогли и лишились последних сил. Он велел им уцепиться за него, подобно слепцам, цепляющимся за зрячего, и пошел вдоль шнура. Таким образом, с помощью Господа и того старца, вышли они на свет Божий. Аббат обрадовался этому, ибо не хотелось ему, чтобы они сгинули, он страшился, что паломники перестанут посещать эти места, из-за чего отпадет надобность и в нем, и в Божьей обители.
Слуги поведали Фортунату, что обещали дать старцу сто нобелей, если он отыщет их. Фортунат уплатил ему наличными, прибавив сверх того, и горячо благодарил его, и велел с роскошью убрать постоялый двор, и позвал к себе аббата и всех братьев, и воздал хвалу Господу, что вновь спасся от страшной беды. И пожертвовал аббату и монастырской братии сто нобелей, дабы они молились за него Господу. С тем они простились с аббатом, и приступили к осуществлению своего замысла, и для начала повернули вспять, и ближайшим путем поскакали в Кале, ибо Иберния земля столь дикая, что далее оттуда дороги нет. И поскакали в Сан-Йобст, что в Пикардии, а следом в Париж, сиречь столицу Франции, что в пятидесяти милях от Кале. [72]От Парижа до Бианы, [73]лежащей на море, 75 миль. От Бианы до Памплиона, [74]столицы королей наваррских, 25 миль. По левую руку от Памплиона, в 30 милях от него, лежит Сарагоса, столица королевства Арагон. Оттуда до Бурга и святого Сант-Якоба, что в городе, прозывающемся Компостелом, [75]52 мили. От Сант-Якоба до Фидис-Терра, что означает «К мрачной звезде», [76]14 миль. От Сант-Якоба до Лиссабона, столицы королевства португальского, девяносто миль. От Лиссабона до великого города Сибиллы [77]52 мили, а оттуда до моря десять миль. От Сибиллы до Гранады, языческого королевства, 35 миль. От Гранады до Кордобы, [78]большого города, и обратно от Кордобы до Бургеса [79]12 миль. От Бургеса до Сарагосы 50 миль. От Сарагоссы до Барселоны 48 миль, город тот — столица Каталонии. [80]В семи милях от Барселоны стоит на высокой горе, прозывающейся Монсерратом, монастырь. Там милостиво является верующим пресвятая дева Мария, случались там и случаются великие и чудесные знамения, о коих можно было бы многое поведать.
Из Барселоны двинулись они в Долозу, что в Лангедоке, [81]где покоятся четыре апостола, и на все снизошла великая благодать. Из Долозы в Парпиан, столицу Розолиона, [82]до коего восемнадцать миль. От Парпиана до Монпелье 25 миль. От Монпелье до Авиньона 20 миль, это весьма большой город, принадлежит папе, и воздвигнуты там наипрекраснейшие дворец и замок, какие только есть в мире. Есть подалее Авиньона еще город, прозывающийся Марсилией, [83]это морская гавань, и живет там король. В четырех милях от того города является христианам святая Мария Магдалина. Неподалеку оттуда лежит еще один город, по прозванию Экс, город сей — столица Прованса. От Авиньона до Женевы пятьдесят миль. От Женевы до Генуи шестьдесят миль. От Рима до Неаполя, столицы короля Неаполитанского, двадцать миль. От Неаполя морем до Палермо, столицы королевства Цецилии, [84]70 миль. От Цецилии обратно до Рима 100 миль, а от Рима до Венеции 70 миль. На пути из Венеции в Иерусалим первым лежит Рагус, [85]от него до Корфана 60 миль, от Корфана до Родоса 70 миль. От Родоса через Никозию, столицу кипрского королевства, до святой земли в Яффе 60 миль. От Яффы до Иерусалима 8 миль, от Иерусалима до горы святой Катерины [86]14 дней пути. От земли святой Катерины через пустыни до Аль-Кеира, столицы султана Алькеирского, 6 дней пути. Оттуда до Александрии плыть рекой Нилом четыре дня.