Немезида (пер. Ю.Соколов)
Шрифт:
– Точнее, вам кажется, что это так, но нельзя гарантировать, что приступ не повторится.
– У нас нет причины допускать возможность повторения.
Легкое нетерпение пробежало по лицу комиссара.
– Не спорьте со мной, Д'Обиссон. Вам прекрасно известно, что Генарр занимает весьма важный пост. Ситуация в Куполе постоянно внушает опасения: мы не знаем, когда может произойти рецидив лихоманки. Мы считали, что Генарр невосприимчив к ней – теперь в этом нет уверенности. Раз такое случилось, следует приготовиться к тому, что ему придется уйти.
– Решать вам, комиссар. Лично
– Но, я надеюсь, вы внимательно следите за ним и учитываете подобную перспективу?
– Это входит в мои врачебные обязанности.
– Хорошо. Имейте в виду: если отставка Генарра состоится, то на его место я пока наметил вас.
– Меня? – Легкая радость промелькнула на ее лице и исчезла.
– А почему бы и нет? Все знают, я никогда не одобрял заселения Эритро. Я всегда считал, что люди должны быть мобильными и нельзя привязывать себя к большой планете. С другой стороны, она нужна нам как богатый источник ресурсов – как. Луна в нашей Солнечной системе. Но что делать, если угроза лихоманки постоянно висит над нашей головой?
– Проблема, комиссар.
– Значит, необходимо решить эту проблему. А мы ведь так и не справились с болезнью. Лихоманка утихла сама собой, и мы примирились с этим – хотя последний случай явно свидетельствует, что опасность не миновала. Схватил Генарр лихоманку или не схватил, что-то с ним все-таки произошло, и я хочу, чтобы этот вопрос был прояснен в первую очередь. Кому как не вам возглавить работы?
– Охотно возьму на себя всю ответственность. Мне ведь придется в этом случае делать лишь то, что я и так стараюсь делать, – но уже обладая большей властью. Но я не уверена, что мне следует принимать на себя обязанности командира Купола.
– Как вы уже сказали, решать мне. Полагаю, что вы не откажетесь от назначения, если вам предложат?
– Нет, комиссар, это большая честь.
– Не сомневаюсь, – сухо сказал Питт. – А что там случилось с девушкой?
Внезапное изменение темы разговора застигло Д'Обиссон врасплох. Дрогнувшим голосом она переспросила:
– С какой девушкой?
– Той, что выходила из Купола с Генарром и сняла защитный комбинезон.
– Марленой Фишер?
– Да, так ее зовут. Что с ней случилось?
Д'Обиссон помедлила.
– Ничего особенного, комиссар.
– Так написано в отчете. Но я вновь спрашиваю: действительно ничего?
– Ничего такого, что можно было бы обнаружить сканированием мозга или любым другим способом.
– Вы хотите сказать, что Генарр в комбинезоне упал как подкошенный, а девица, эта Марлена Фишер, и ухом не повела?
Д'Обиссон пожала плечами.
– Насколько мне известно, с ней действительно ничего не произошло.
– Вам это не кажется странным?
– Она странная девушка, ее сканирование…
– Я знаю, что показывает сканирование. Мне известно и то, что она одарена необычными способностями. Вы этого не замечали?
– Случалось, конечно.
– И как она вам показалась? Вам не кажется, что она умеет читать мысли?
– Нет, комиссар. Такого не бывает. Вся эта телепатия – пустые выдумки. Уж лучше бы она читала мысли. Это не так опасно – за мыслями можно следить.
– А
– Она явно читает по движениям тела, а за ними не углядишь. Каждый жест что-нибудь да выдает, – огорченно закончила она, что не скрылось от проницательного Питта.
– Вы успели столкнуться с этими проявлениями ее способностей? – поинтересовался он.
– Куда денешься, – мрачно буркнула Д'Обиссон. – С ней даже рядом нельзя стоять, чтобы она чего-нибудь не высмотрела.
– И что же с вами случилось?
– Ничего особенного, просто досадно. – Д'Обиссон покраснела и поджала губы, так что Питту показалось, что больше она ничего не скажет. Но она прошептала: – После того как я обследовала командира Купола, Марлена поинтересовалась, как у него дела. Я сказала, что ничего серьезного не обнаружила и считаю, что Генарр полностью оправится. А она спросила: «Почему это вас расстраивает?» Я с недоумением переспросила: «Расстраивает? Я рада!» Но она сказала; «Вы разочарованы, это очевидно. Вам не терпится». Так я впервые столкнулась с ее штучками, хотя уже слыхала о них. Мне оставалось только возмутиться; «Почему мне не терпится? О чем ты?» Она скорбно взглянула на меня своими огромными, темными, вечно бегающими глазами и ответила: «Дело в дяде Сивере…»
Питт перебил Рене:
– Дядя Сивер? Разве они родственники?
– Нет, я думаю, что это просто знак симпатии. Она сказала тогда: «Все дело в дяде Сивере, и, по-моему, вы метите на его место». – Тут я повернулась и ушла.
– А что вы почувствовали, услышав такое? – спросил Питт.
– Как что? Рассердилась, конечно!
– Потому что она сказала неправду? Или же наоборот – оказалась права?
– Ну, если хотите…
– Нет-нет, не надо вилять, доктор. Она ошиблась или была права? Вы действительно обнаружили разочарование, поняв, что Генарр здоров, так что девчонка смогла это заметить, или она все просто придумала?
Д'Обиссон ответила с явной неохотой:
– Она действительно подметила кое-что. – Врач с негодованием взглянула на Питта. – Я всего лишь человек и, как все, подвластна чувствам. Вы сами сейчас сказали, что я могу надеяться на этот пост, следовательно, я подхожу для него.
– Значит, она не ошиблась… – без малейших признаков усмешки произнес Питт. – А теперь давайте подумаем: эта девушка – особенная, странная девушка, о чем свидетельствует и ее поведение, и сканирование мозга… Даже лихоманка ее не берет. А что если ее устойчивость к лихоманке определяется строением мозга? Разве она не может послужить нам средством для изучения лихоманки?
– Не знаю. Впрочем – сомневаюсь.
– Может, попробовать?
– Быть может – но как?
– Пусть она как можно чаще бывает на поверхности Эритро, – невозмутимо ответил Питт.
Д'Обиссон задумалась.
– Дело в том, что она сама к этому стремится и командир Генарр ее поддерживает.
– Вот и отлично. А вы обеспечьте им медицинскую поддержку.
– Понимаю. А если девушка схватит лихоманку?
– Не следует забывать, что решение всей проблемы гораздо важнее, чем здоровье индивида. Нам завоевывать этот мир, и необходимо быть готовыми к вынужденным потерям.