Немезида. Война в тенях.
Шрифт:
— Твоя вера бессмысленна, — возразила Йота, утомленная нерациональными высказываниями. — Важно лишь то, что реально, а твои слова и твоя религия эфемерны.
— Ты так считаешь? — Синоп, подняв перед собой руку, бесстрашно шагнула навстречу кулексус. — Ты никогда не встречала никого, кто был бы значительнее тебя? Никогда не задумывалась над смыслом своего существования? — Она осмелилась дотронуться до металлической маски-черепа. — Посмотри мне в глаза и скажи, что это так. Прошу тебя, дитя, дай мне на тебя посмотреть.
Где-то вдали раздался вой двигателя гравицикла, но Йота не обратила на это внимания. Вместо этого, повинуясь непонятно
— Вот и я. — В ее голове давно назрел вопрос. — Скажи, Соалм права? Ты можешь определить, есть у меня душа или нет?
Рука Синоп взметнулась ко рту.
— Я… я не знаю. Но я верю, что Бог-Император в своей бесконечной мудрости знает ответ.
Глаза Йоты угрожающе прищурились.
— Никакая вера не спасет тебя от смерти.
Корабль, окутанный грозным безмолвием, вышел из варпа.
Словно взлетевший дракон, он поднялся над краем самой большой из лун Дагонета и, рассекая вакуум, двинулся вперед, к охваченным войной небесам. Обломки и трупы, лишенные жизни карающим поцелуем космоса, отскакивали от отвесных обводов его носа, а в артиллерийских гнездах, навстречу проплывающему внизу миру, поворачивались орудийные батареи. Затем отошли в сторону массивные стальные пластины герметичных люков, открыв взлетно-посадочные палубы, где в пусковых установках замерли десантные «Грозовые птицы» и истребители класса «Ворон». Из люков в носовой части показались ракетные установки.
Те немногие корабли, что еще были на орбите, не осмеливались оставаться на той же высоте и уносились с предельной скоростью, какую только могли обеспечить их двигатели. Оказавшись на безопасном расстоянии, они отправляли раболепные почтительные послания, в которых почти умоляли завоевателей принять заверения в преданности и сохранить им жизнь. Только одно судно не продемонстрировало должного почтения и страха — быстроходный катер с символикой вольного торговца на корпусе, чей экипаж, объятый ужасом, рвался в открытый космос.
Как человек, готовясь к трудовому дню, разминается и машет руками, так и боевой корабль выпустил короткий лучевой залп и уничтожил катер. И это было проделано неспешно, почти мимоходом.
Огромный корабль прошел между планетой и солнцем, отбрасывая на поверхность непроницаемую мрачную тень. И когда с рассветом взоры людей обратились к небу, он угрожающей громадой неподвижно завис на геостационарной орбите над самой столицей.
Все имеющиеся на судне орудия были готовы к бою и нацелены на поверхность планеты — комплекты торпед с боеголовками, способные одним залпом уничтожить целые континенты, силовые пушки, которые могли испарить океаны, кинетические орудия, своими снарядами разрушающие самые крепкие горы. И это была только боевая мощь самого корабля; на своем борту он нес целую флотилию вспомогательных судов — эскадрильи истребителей и бомбардировщиков, готовые в любой момент с воем ворваться в атмосферу планеты в струях ослепительно-белого пламени. Эти стремительные вестники смерти могли сровнять с землей города и истребить целые народы.
И наконец, на корабле имелась еще и армия. Многочисленные бригады генетически усовершенствованных воинов, сотни Адептус Астартес, одетых в силовую керамитовую броню, вооруженных болтерами и цепными мечами, силовыми клинками
Этот корабль продемонстрировал военную угрозу такой силы, с какой жители планеты не сталкивались ни разу за всю свою историю. И он был только первым. Остальная флотилия была на подходе.
Таким был визит, которого Дагонет удостоился от Сынов Хоруса, — кончик лезвия меча, выкованного из шока и трепета.
Далеко внизу, на белом мраморе площади Освобождения, толпами жителей, только что осмелившихся выйти на улицы после вчерашнего затмения, овладело благоговейное молчание. Тишина распространялась волнами от центра площади и вскоре захлестнула весь город, включая магистрали с остановившимися машинами. Тишина просачивалась на дисплеи, установленные на каждом перекрестке, транслировалась камерами наблюдения, парящими над дворцом губернатора, выплескивалась из потрескивающих громкоговорителей, подключенных к общественной сети.
Безмолвие плотно окутало весь мир, и планета, затаив дыхание, смотрела в небо, ожидая появления своего избавителя, которому уже принесла присягу верности. Своего бога войны.
У Соалм задрожали руки, но она не понимала, чем объясняется такая реакция. Душевное волнение, вызванное созерцанием Патента, бурлило и кипело в груди, как будто там разбушевался яростный ураган. Но было и еще что-то. Резкие слова Йоты об Эристиде застали ее врасплох и направили ее мысли в том направлении, о котором она хотела забыть. Она тряхнула головой; сейчас никак нельзя снова сбиться с пути. Связь, существовавшая между Дженникер и ее братом, была оборвана давным-давно, и бессмысленно пытаться ее восстановить. Соалм потянулась к внутренним потайным карманам под дорожным плащом и нащупала кончики отравляющих шнуров. Она не знала, применит ли Йота силу, если она откажется выполнять приказы Ассасинорума. Соалм была уверена, что Бог-Император ее простит, но брат — никогда.
Напряженность момента нарушили два человека, появившиеся из-за пелены песчаной бури со стороны высохшего русла. В уверенно шагавшей враскачку фигуре она узнала Троса, а рядом с ним шел темнокожий человек. Ветер растрепал седые пряди волос, и они извивались вокруг его головы, словно светлые змеи. Незнакомец был без маски и защитных очков, но казалось, что секущие струи песка его ничуть не беспокоят.
Синоп шагнула им навстречу, и Соалм краем глаза заметила, как напряглась ее солдаты. Они не могли понять, в какую сторону направить оружие.
Из горла Йоты вырвался непонятный звук, рука поднялась к глазам, и Соалм показалось, что она заметила на ее лице гримасу боли.
— Кто это? — спросила Синоп.
— Он вышел прямо из бури, — ответил Трос, напрягая голос, чтобы его все могли услышать. За узкими окнами и у входов в палатки уже показались лица людей, привлеченных громкими разговорами. — Это Гиссос. Его прислал войд-барон.
Темнокожий человек низко поклонился.
— А вы, наверное, леди Астрид Синоп, — звучным и уверенным голосом произнес он. — Мой господин будет рад услышать, что вы в добром здравии. Когда до нас дошли вести с Дагонета, мы опасались худшего.