Немезида
Шрифт:
Предварительное дознание было назначено на следующий день. Викарий согласился отслужить короткую панихиду в церкви после того, как будут улажены все формальности. Представители похоронного бюро с неизменно скорбными лицами совместно с полицией занялись организационными вопросами.
Утром, ровно в одиннадцать, началось дознание. Участники экскурсии согласились дать показания, но кое-кто из них отправился на поминальную службу.
Миссис Глинн, придя в «Золотой вепрь», начала настойчиво упрашивать мисс Марпл вернуться в «Старую усадьбу» и погостить там, пока не возобновится экскурсия.
– Это избавит вас хотя бы от репортеров.
Сердечно
Автобус с экскурсантами отправлялся после панихиды в Саут-Бедстоун, до которого было тридцать пять миль. Там находился первоклассный отель, где и предполагалось остановиться. В дальнейшем экскурсия должна была продолжаться по плану.
«Однако, – подумала мисс Марпл, – наверняка найдутся и такие, кто не пожелает завершить тур и вернется домой. Это имеет определенные резоны. Еще неизвестно, что лучше: отправиться дальше и постоянно вспоминать о трагическом происшествии или махнуть рукой на деньги, затраченные на туристическую путевку. Многое зависит от исхода дознания».
Обменявшись с тремя сестрами несколькими фразами, соответствующими столь печальным обстоятельствам, мисс Марпл вернулась к вязанию. Автоматически шевеля пальцами и напряженно размышляя, что делать дальше, она произнесла одно слово – «Верити» – резко, будто бросила камешек в ручей. Надо посмотреть, что из этого выйдет, – если вообще что-то выйдет. Значит ли что-то это слово для ее хозяек? Может, да, а может, и нет. В любом случае по возвращении в отель она за ужином обронит это слово и понаблюдает, какое впечатление оно произведет на собравшихся. «Ведь это слово, – вспомнила мисс Марпл, – последнее, что произнесла перед смертью Элизабет Темпл. Поэтому, – пальцы пожилой леди быстро двигались, ей не приходилось следить глазами за вязаньем, и это позволяло ей одновременно читать книгу или вести беседу, – поэтому я сейчас назову это имя и посмотрю, что выйдет».
– Верити!
Вызовет ли это слово, как камешек, всплеск, рябь, круги на поверхности воды? Или вода останется гладкой? Нет, какая-то реакция должна последовать...
«О, я не ошиблась!»
Хотя по лицу мисс Марпл нельзя было ничего определить, но ее глаза внимательно следили за тремя женщинами, за всеми сразу, – этому она научилась за долгие годы, наблюдая за соседями в церкви, за матерями на собраниях и на других общественных мероприятиях в Сент-Мэри-Мид, когда желала услышать какую-нибудь новую сплетню или слух.
Миссис Глинн опустила книгу и удивленно взглянула на гостью. «Ее удивило не то, что она услышала имя, а то, что его произнесла я, мисс Марпл».
Клотильда быстро вскинула голову и слегка подалась вперед, потом бросила взгляд в окно, а не на мисс Марпл, и молча сжала кулаки. Пожилая леди искусно притворялась, будто всецело поглощена вязанием. Однако она конечно же видела: по щекам Клотильды покатились слезы, но та даже не попыталась достать носовой платок. Мисс Марпл поразила эманация печали, исходившая от нее.
– Верити? – мгновенно переспросила Антея с волнением, чуть ли не радостно. – Верити, говорите вы? Вы знали ее? Я и понятия об этом не имела. Вы имеете в виду Верити Хант?
– Это христианское имя? – поинтересовалась Лавиния Глинн.
– Я не знала никого с таким именем, – ответила мисс Марпл. – Но произнесла я действительно его. Оно ведь довольно необычное, верно? Верити, – задумчиво повторила она. Пожилая леди уронила на колени
– Нет, нет, – прервала ее миссис Глинн. – Все дело в том, что это имя... это имя нам знакомо... оно вызывает у нас кое-какие ассоциации.
– Оно внезапно пришло мне в голову, – пояснила мисс Марпл извиняющимся тоном, – потому что вчера бедная мисс Темпл назвала его. Профессор Уэнстед взял меня с собой в больницу, видимо полагая, что мне удастся... не знаю, уместно ли тут это слово... спасти ее. Мисс Темпл была в коме. Врачи считали... не то чтобы я дружила с ней прежде, но, познакомившись на этой экскурсии, мы с ней подолгу говорили. И профессор надеялся, что от меня будет какой-то толк. Увы, его надежды не оправдались. Я просто сидела в палате и ждала, и вдруг мисс Темпл произнесла одно или два слова, но, кажется, в них не было никакого смысла. И вот, когда я уже собиралась уходить, она открыла глаза и посмотрела на меня... не знаю, возможно, мисс Темпл приняла меня за кого-то другого... но она произнесла это слово. «Верити!» Понятно, оно запало мне в память – ведь его произнесла умирающая. Думала ли она о ком-то или имела в виду нечто иное, не знаю. Ведь по-латыни это слово означает «истина», не так ли? – Мисс Марпл оглядела Клотильду, Лавинию и Антею.
– Такое христианское имя носила одна знакомая нам девушка, – сказала Лавиния Глинн. – Вот почему оно так сильно поразило нас.
– Тем более что она умерла ужасной смертью, – пояснила Антея.
– Не вдавайся в подробности! – оборвала ее Клотильда.
– Но ведь все и так это знают. – Антея посмотрела на мисс Марпл: – Я думала, вы слышали об этом, поскольку были знакомы с мистером Рэфьелом. Ведь если он написал нам о вас, вы не могли не знать его. И вероятно, мистер Рэфьел упоминал вам об этой истории.
– Простите, но я не понимаю, о чем идет речь, – заметила мисс Марпл.
– Они нашли ее тело, – пояснила Антея.
«Коль скоро Антея заговорила, – подумала мисс Марпл, – ее уже не остановить. Однако словоохотливость сестры явно раздражает Клотильду». Та между тем молча достала носовой платок, вытерла слезы и снова выпрямилась. В глазах ее застыло трагическое выражение.
– Верити... – проговорила она. – Так звали девушку, которая была очень дорога нам. Она жила с нами здесь некоторое время. Я очень любила ее...
– И она тоже любила тебя, – сказала Лавиния.
– Я дружила с ее родителями, – продолжала Клотильда. – Они погибли в авиакатастрофе.
– Она училась в «Фоллоуфилд», – вставила Лавиния. – Полагаю, поэтому мисс Темпл и вспомнила ее.
– Конечно, – отозвалась мисс Марпл. – Там, где мисс Темпл была директрисой, не так ли? Я часто слышала о «Фоллоуфилд». Прекрасная школа, верно?
– Да, – согласилась Клотильда. – Верити училась в ней. После смерти родителей она осталась с нами, поскольку еще не решила вопрос о своем будущем. Ей было восемнадцать или девятнадцать лет. Прелестная девушка, привлекательная, обаятельная. Она подумывала стать медсестрой, но мисс Темпл считала, что с такими способностями надо идти в университет. Поэтому она начала готовиться к поступлению, когда... когда случилась та чудовищная история. – Клотильда отвернулась: – Я... если вы не возражаете, лучше оставить эту тему.