Немного опасный
Шрифт:
— Теперь уже вам кажется, что вы меня знаете.
— Когда вы отвергли мое предложение руки и сердца, — Бьюкасл чуть помедлил, — вы сообщили мне полный список качеств, мешающих мне стать вашим мужем.
— Неужели? — Кристина с трудом могла вспомнить, что именно наговорила ему в тот день. Она помнила только, как ей хотелось броситься за ним следом, когда он ушел, и как она горько плакала, оставшись одна.
— Я помню ваши слова наизусть, — сказал герцог. — Мужчина, который надеется жениться на вас, должен обладать мягким характером, добротой и чувством юмора. Он должен любить людей,
Кристина не припоминала ничего такого, но, видимо, он был прав. Именно такими словами она, скорее всего, ответила бы на его предложение. И он помнил, помнил все до единого слова.
Кристина облизала губы.
— Я не хотела быть жестокой, — пояснила она. — Видимо, меня задело то, в какой форме вы сделали предложение. Но сейчас я не собираюсь повторять свою ошибку. Однажды я вышла замуж, потому что была молода, безумно влюблена и наивно полагала, что первое упоение счастьем продлится всю жизнь. Я не собираюсь снова вступать в брак. Но если все же это случится, то моим избранником станет только тот мужчина, который будет сочетать в себе все те качества, которые вы только что перечислили. А такое, как вы прекрасно понимаете, абсолютно невозможно. Ни один мужчина не способен воплотить в себе мою мечту, так что мне суждено до конца жизни оставаться одинокой и свободной. Сожалею, если обидела вас. Правда, вы не похожи на человека, которого может обидеть такое ничтожество, как я, но если я все-таки задела вас, то прошу меня извинить.
— Позвольте доказать вам, что во мне есть хотя бы некоторые из тех качеств, которые вы хотели бы видеть в мужчине…
— Что?
Кристина остановилась и резко обернулась. На этот раз поблизости никого не было видно. Краем сознания она поняла, что они каким-то образом сбились с дороги и оказались на уединенной тропинке.
— Я не считаю, что лишен всякой человечности, как вы утверждаете…
— Но я ничего такого не говорила…
— Вы сказали, что мужчина должен обладать человеческим теплом.
Кристина уставилась на герцога, и ей на память пришли слова, которые она тут же постаралась выбросить из головы. Она вспомнила взгляд герцога Бьюкасла в тот момент, когда он повернулся и вышел из сада коттеджа «Гиацинт», вспомнила слова, которые он произнес тогда: «Вам нужен человек с сердцем. Да, вы, видимо, правы, миссис Деррик, возможно, у меня его нет. А раз так, то во мне нет ничего, что вы хотели бы видеть в муже, не так ли?» В тот момент она чувствовала себя так, словно ей разбили сердце.
— Я тогда была не права, — ее голос чуть задрожал, — прошу простить меня. Но вы же сами знаете, что не можете соответствовать моим мечтам. Я говорю это не для того, чтобы оскорбить вас. Вы — это вы, и я уверена, что в своем мире вам нет равных. Вы внушаете людям уважение, покорность и даже страх. Думаю, для человека вашего положения это самое важное качество. Просто своего спутника жизни я вижу иным.
— Я не только герцог, но и мужчина, миссис Деррик…
Лучше бы он этого не говорил. Кристине вдруг показалось, что ее ударили
— Знаю, — прошептала она и, прочистив горло, повторила: — Я знаю.
— Однажды вы не были равнодушны к этому мужчине, — добавил герцог.
— Да, это правда.
Герцог дотронулся рукой, затянутой в перчатку, до щеки Кристины. Она закрыла глаза и нахмурилась. Еще секунда, и она закричит или бросится ему в объятия, умоляя взять ее в жены, чтобы потом жить с ним долго и счастливо.
— Подарите мне шанс, — прошептал Бьюкасл, — приезжайте в Линдсей-Холл.
— Это ничего не даст, — открыв глаза, произнесла Кристина. — Ничто не может измениться — ни вы сами, ни мои чувства к вам. И я тоже не изменюсь.
— Дайте мне шанс, — повторил он.
Она никогда не слышала его смеха. Она никогда не видела его улыбки. Как она могла стать женой вечно угрюмого человека — такого гордого, высокомерного и холодного? Об этом думал сейчас Вулфрик Бедвин, герцог Бьюкасл, умоляя Кристину Деррик дать ему шанс доказать обратное.
— Вы просто купите меня. — Кристина сердито моргнула, почувствовав, как к глазам подступают слезы. — Вы высосете из меня всю энергию и радость жизни, навсегда лишите меня огня жизнелюбия.
— Дайте мне шанс, и я раздую этот огонь!
Ей вдруг показалось, что он вот-вот встанет перед ней на колени.
Кристина резко отвернулась.
— Отведите меня домой, — попросила она, — отведите меня к Мелани. Не надо было мне соглашаться на прогулку, не надо было приезжать в Лондон, не надо было ехать на праздник в Скофилд.
— То же самое я неоднократно повторял себе, — эхом отозвался герцог, — но мы оба сделали то, что сделали. Между нами возникло нечто, и мы, как ни старались, не смогли ничего решить в тот последний вечер в Скофилде. Приезжайте в Линдсей-Холл. Обещайте, что приедете и не оставите меня наедине со всеми этими людьми, которых я приглашаю исключительно ради вас.
— Вы приглашаете меня для того, — воскликнула Кристина, оборачиваясь, — чтобы я своим поведением доказала вам, насколько мы не подходим друг другу, насколько несчастны мы были бы, если бы связали свои жизни.
Неужели вчерашний день не доказал ему справедливость ее слов?
— Да, если иное невозможно, — признался он. — Если вы сумеете убедить меня в этом, то, быть может, сделаете мне огромное одолжение. Вы поможете мне выбросить вас из сердца.
— Ни для кого из нас эта Пасха не будет счастливой.
— Приезжайте в любом случае.
Кристина шумно вздохнула и подумала об Элеоноре. Если ей когда и требовалось проявить железную волю, то этот случай был наиболее подходящим.
— Ладно, я приеду, — сказала она.
На секунду в его серебристых глазах сверкнуло нечто более всего походившее на триумф.
— А теперь, если нетрудно, отведите меня к Мелани…
На этот раз он не стал противиться ее просьбе.
Всю дорогу до дома они хранили молчание. Герцог не спешил зайти с ней в дом, а она не стала приглашать его. Стоя на крыльце, он взял ее затянутую в перчатку ладонь, склонился и, прежде чем прикоснуться к ней губами, посмотрел Кристине прямо в глаза.