Немного скандала

Уайлдс Эмма

В фойе ослепительно сияла великолепная люстра, мраморный пол блестел. Строгость черно-белой гаммы подчеркивали букеты винно-красных роз в вазах. Безупречно одетый слуга попросил их пройти в холл налево и затем в гостиную для официальных приемов. Из гостиной доносился приглушенный гул голосов.

– Однако, – заметил лорд Уэстхоп весьма раздраженным тоном, – тут гораздо больше посетителей, чем я ожидал.

Вероятно, публика оказалась не такой уж избранной и немногочисленной, как предполагал его сиятельство, однако здесь, помимо прочих посетителей, присутствовали самые сливки общества. Эмилия узнавала

многих из самых-самых избранных, хоть и была всего лишь дебютанткой в высшем свете. Впрочем, в толпе благородных господ были и просто одетые гости, которых она совсем не знала. Это говорило о многом, и Эмилия сразу же решила, что леди Босуорт ей нравится.

В конце концов, она выросла в сельской глуши и слуги были ей почти как семья. Некоторые из гостей вовсе не были ни богатыми, ни титулованными. По крайней мере судя по их внешнему виду.

Картины были развешаны на стенах в тщательно продуманном порядке, но к ним было не пробиться – у каждого холста уже собралась небольшая толпа. Лорд Уэстхоп пробормотал:

– Я принесу чего-нибудь освежающего. Прошу меня извинить.

Тетя Софи, не скрывая усмешки, наблюдала, как он прокладывает себе дорогу в толчее.

– Бедняга граф! Он думал появиться с тобой рука об руку, в избранной компании, где те, кому повезло быть ему знакомыми, станут восторгаться его хорошим вкусом да состоянием, которое еще лучше. Он совсем приуныл.

– Я даже не обещала, что приеду сюда. – Эмилия разглядывала обстановку. В центре комнаты возвышалось нечто невероятное – статуя Нептуна в полный рост, с трезубцем в руке и без одежды. Нептун вздымался из морской пучины, и на мраморной коже были капли воды – очень реалистично. – Если помните, за меня решил отец.

– Помню. – Ее бровь поползла вверх. – Понимаю, вы только что вернулись, но я все же надеялась, что тебя будет ждать записка от Сент-Джеймса.

– Я тоже так думала, – призналась Эмилия.

– Ему хватит ума догадаться, что твой отец будет против. Но в твоем распоряжении нет целой вечности, чтобы все решить.

– Это так, потому что отец хочет, чтобы я поскорее обручилась. – В голосе Эмилии звучали горькие нотки – она не сумела скрыть, что разочарована. Она не сводила глаз с лорда Уэстхопа, стоящего возле стола с напитками.

– Твой отец далеко не совершенство, но я уверена: он думает, что делает то, что для тебя лучше всего, пытаясь как можно скорее устроить для тебя выгодный брак. Кроме того, – добавила София со странной интонацией, – я совсем не это имела в виду, когда сказала, что время, возможно, обернется против тебя.

Эмилия взглянула на нее непонимающе.

– Дорогая, что, если ты уже носишь ребенка?

Вопрос был задан очень деликатно, но Эмилию словно ударили по лицу. Она открыла было рот, чтобы возразить, но передумала. Нельзя сказать, чтобы ее оберегали настолько, чтобы она не сумела установить связь с деторождением и тем, чем занимались они с Алексом. Просто ей не приходило в голову, что зачатие уже могло совершиться.

– После одного раза? – неуверенно спросила она. – То есть… двух. О-о…

Она никак не предполагала делать такое признание. Яркая краска стыда залила ее щеки.

Тетя хихикнула:

– Это делает ему честь. Однако, дорогая, действительно – одного раза бывает

достаточно.

Появление графа с напитками положило конец обсуждению столь животрепещущей темы. Но Эмилия, попивая сладкое прохладное вино, изо всех сил пыталась сохранять выражение спокойного интереса, пробираясь вместе с толпой к первой картине.

Ребенок Алекса!

Какая чудесная, чудесная мысль! Конечно, это могло шокировать, ведь она пока не замужем. Представить только, какой бы был скандал! Однако неужели она уже в положении?

И разумеется, такая мысль уже должна была прийти в его голову, ведь он намного старше и опытнее.

– Интригует. – Тон лорда Уэстхопа был что-то уж слишком скептичным для столь страстного поклонника искусств, которым он себя выставлял.

Вынужденная очнуться от раздумий, Эмилия растерянно захлопала глазами и взглянула на картину. Действительно, написано с исключительным мастерством, только тема какая-то необычная. Не привычный пейзаж, не строгий портрет; картина изображала неземной, призрачный сад, наполненный цветами, каких Эмилия никогда не видела. Огромные алые лепестки, сочные листья и поразительные деревья сапфирового цвета. А в гуще деревьев – две крошечные фигурки, нежные, хрупкие, со сверкающими крылышками…

– Двор королевы Маб, королевы фей, – рассеянно заметила Эмилия. В детстве она обожала волшебные сказки. – Написано в очень необычной манере, но это всего лишь мое суждение.

– И очень верное. – Стоящий рядом с ней молодой мужчина обернулся, и она увидела в его глазах одобрение, хотя он не улыбнулся. Один из числа тех, кто был одет просто: в темном, чуть изношенном сюртуке, простого покроя бриджах и сапогах. Темные волосы ложились крутыми кольцами, брови были взлохмачены. Тем не менее он был очень привлекателен – на свой манер. – Мой дедушка считал масштаб ключевым моментом картины. Цветы на самом деле невысокие фигуры – аллегория того, как наше собственное восприятие играет с нами, поскольку само зависит от нашей же ограниченности. Из-за того, что феи так малы, обычный сад кажется целым миром.

Лорд Уэстхоп выглядел сбитым с толку, тетя Софи от души забавлялась. Молодой человек взял затянутую в перчатку руку Эмилии, которую она ему не предлагала, небрежно склонился к ней, поцеловал и возвестил:

– Я Фредерик Симеон. Могу я написать ваш портрет?

– Какое у твоей племянницы было лицо – любо-дорого посмотреть! Хотя, с другой стороны, Фредди действительно умеет произвести на женщину впечатление. – Слова сопровождались вежливым смешком. – Я уже сказала, как рада видеть тебя снова?

– И я тоже. – София рассматривала хозяйку, слегка улыбаясь. – А что до Симеона… Да, я заметила, что его просьба позировать для портрета просто лишила Эмилию дара речи. Он столь же талантлив, как его дед?

– Может, даже еще талантливей. – Делла Босуорт, маленькая пухлая дама с проблесками седины в темных волосах, рассмеялась. – Леди Эмилия очень красива – молодостью, свежестью. Он восхищается красотой в любых проявлениях, будь то живая плоть или что-нибудь – природное, например, окутанные туманным покровом горы или алый закат над древними руинами. Хотя, должна признаться, он предпочитает обнаженную натуру или фигуральные образы.