Немного сумасбродства не помешает
Шрифт:
Всего месяц назад главное во всей этой истории было его собственное продвижение по службе, приобретение им прочного статуса в компании. Теперь же основным стала Кэрри, создание их будущего и, помоги ему Бог, появление маленького Трента или маленькой Кэрри, если того захочет его любимая жена…
Трент шел по коридору в половине восьмого, с сумкой еды из ресторана. Он понятия не имел, любит ли Кэрри тайскую еду, но ведь попробовать надо. Потом можно посмотреть кино. Несколько последних вечеров он был занят делами. Сегодня
Сначала надо угостить ее вином и немного развлечь, потому что он совершенно уверен, что Кэрри видела сегодняшнюю газету. Он несколько раз звонил ей, но она так и не перезвонила. Либо была безумно занята, либо это ее реакция на мерзость в газете.
Трент не винил ее. Он повел себя непростительно глупо и, конечно, должен был предупредить Кэрри. Он-то сам о чем думал, когда допустил, чтобы вся эта дрянь попала ей на глаза? Он ведь видел фотографа, но был слишком занят разговорами с рекламодателями и тем, что оставил некоторые проекты в офисе.
— Я дома, солнышко.
Трент прошел по темной квартире, заглянул в ванные. Кэрри нигде не видно.
Он нахмурился. Может быть, она еще не вернулась домой? Задержалась у матери? Подойдя к столу, он взял телефонную трубку и в этот момент увидел записку со своим именем.
В первый момент потрясение было таким сильным, что Трент остолбенел и оставался в этом состоянии, пока не дочитал до конца. Потом медленно осознал, что произошло. Казалось, закипевший в нем гнев может разорвать его, брызнуть из вен. Да, она видела фото в газете, но, вместо того чтобы поговорить с ним, бросилась прочь. Удрала, как и ее паршивый папаша…
Значит, ее слова, которые музыкой звучали накануне, ничего не значили! Она не верила ему, не верила в их брак. Хуже всего, что у Кэрри не хватило смелости взглянуть ему в лицо, поговорить с ним…
Это невозможно вынести.
Трент смял записку и бросил ее в корзину.
Глава тринадцатая
Прожив четыре дня в доме матери, Кэрри получила письмо от Трента. Он первый раз дал о себе знать с тех пор, как она ушла из их квартиры и из его жизни. Он писал, что есть бумаги, которые ей нужно посмотреть. Он оставит их для нее в своем офисе. Он даже перечислил часы, в которые не бывает в офисе в течение дня, чтобы им не сталкиваться друг с другом.
У Кэрри болезненно сжалось сердце. Эти четыре дня были бесконечно долгими, длиннее в ее жизни не было. Она тосковала по Тренту, тосковала до невыносимой боли. Но ясно, что он не испытывал ничего подобного…
Теперь она стояла у стола на кухне, глядя на это письмо. Оно напечатано, даже не написано рукой…
Просмотреть бумаги…
Какие бумаги? Бумаги о расставании? Бумаги о разводе?
Конечно, он хочет покончить со всем и сделать это как можно быстрее. Может быть, горько подумала Кэрри, ему нужно, чтобы все стало проще для него и
У Кэрри возникло странное чувство, словно где-то к ней прикреплено пианино и кто-то нажимает на клавиши, многократно, раскатами усиливая ее боль и отчаяние, ее страшную тоску от потери такой необыкновенной любви. Но она упрямая, не станет она ползать перед человеком, который не любит ее, перед мужчиной, у которого на стороне есть еще и куколка-блондинка.
Кэрри взяла сумочку и отправилась на работу. Заглянет сегодня в его офис, в один из тех интервалов, когда его там нет. Может быть, удастся покончить с…
— Что хотите сегодня на ланч?
— Нет, ничего, спасибо, — едва взглянув, Трент покачал головой.
Дэнни, бутербродный мальчик компании, не двигался. Просто стоял у двери и ждал.
Трент тяжело вздохнул. Сегодня он был совсем не расположен к беседам.
— Ничего личного, Дэн. Просто поем в городе.
— С женой?
— Нет, — пробормотал Трент, не разжимая губ. — Но это тебя не касается.
— Значит, правда…
Трент посмотрел в веснушчатое лицо мальчишки, который днем разносил в фирме бутерброды, а по ночам изучал юриспруденцию.
— Чего ты хочешь?
— Хочу спросить вас кое-что.
— Спрашивай быстрей. У меня масса дел.
Дэнни не часто заходил в его офис, но сегодня он подошел к столу и уселся напротив Трента:
— Если я вдруг превращусь в живой автомат, который все время, не покидая офиса, работает и работает… Что вы мне скажете?
Трент с подозрением посмотрел на него.
— Скажу, что ты молодец, понял, как в этом городе добиваются успеха.
— Может быть, раньше вы бы так и сказали… — фыркнул Дэнни.
— Слушай, у меня нет времени, — прервал мальчишку Трент.
— Вы были счастливы, Трент, я никогда не видел вас счастливее. Что произошло, черт возьми?
— Для тебя я мистер Тенфорд, — несколько вышел из себя Трент.
Дэнни вздохнул и встал.
— Хорошо, мистер Тенфорд. Я ухожу. Но прежде хочу что-то сказать. — Не обращая внимания на то, что Трент раздраженно замотал головой, Дэнни продолжал: — Когда вы предложили оплачивать мне учебу, моя семья возражала.
— Почему?
— Они считали, что помощь можно принимать только от родных.
— Понятно.
— Но я им сказал, что вы мне как член семьи, как брат. Я сказал им, что родство не всегда определяется общей кровью.
— Так о чем ты, братишка? — уже совсем миролюбиво спросил Трент.
— О том, что, когда вы были ребенком, у вас не было такой семьи, какая вам была нужна. Но сейчас она у вас могла бы быть.
— Светлая мысль, Дэнни.
— Она— ваша семья.
— Стоп. Уходи. Мне нужно работать. До завтра.