Немного сумасбродства не помешает
Шрифт:
— Хорошо. Тогда почитай мне.
Что же, не самый плохой день. Бывает гораздо хуже.
Кэрри взяла книгу с ночного столика и начала читать. Потом дала Рейчел поесть и читала вслух, пока та ела. Читая, дождалась, когда мать заснет.
Уходя через несколько часов, Кэрри не могла вспомнить ни единого слова из прочитанного.
Было около девяти, когда Трент, в промокшем насквозь пальто, вошел в лифт. Он покинул полицейский участок несколько часов назад, но домой не пошел, а отправился пообедать.
Когда двери лифта начали закрываться, кто-то снаружи вставил
— Привет, 12В, — улыбнулся вошедшей женщине Трент.
Хорошенькая брюнетка подняла голову посмотреть, кто с ней разговаривает, чуть улыбнулась и ответила:
— Привет.
Она сильно вымокла, вода стекала с длинных волос.
— Попали в ураган?
— Как видите, — ответ звучал резковато.
— И как вы?
— Отлично.
Трент смотрел, как девушка, вынув из сумочки платок, вытирала им свои длинные волосы. Она не была ослепительно красивой, но было в ее губах, в этих изящных округлостях тела, в строгой манере держаться такое, что привлекало Трента. Ему захотелось прижать девушку к себе и целовать, целовать до тех пор, пока ее не покинет это напряжение, пока она не перестанет быть недовольной и сердитой…
Хороший поцелуй и ему помог бы забыть ужасы сегодняшнего дня.
— Извините, — он постарался ослабить ее раздражение.
— За что?
— За это 12В. Когда вы вошли в лифт, мне захотелось пошутить.
Она посмотрела в сторону, потом на него и покачала головой:
— Все хорошо. Сегодня у меня уже были трудности с людьми, забывающими мое имя.
— На работе?
— Нет. Это личное.
— С парнями?
— Нет. Просто личное, — она чуть улыбнулась.
Личное, хм? Но не парень… Черт, и почему его это интересует?
— Ну… извините. Это не любопытство, просто хотел внести хоть немного юмора в этот безрадостный день.
— У вас тоже безрадостный?
— Угу.
Кэрри ощущала себя мокрой и потрепанной, этакой изношенной кухонной тряпкой в сверкающем замкнутом пространстве лифта. Хотелось как можно скорее уйти от этого красавца. Она старалась не смотреть на него, но это было нелегко. Трент тоже промок, мокрыми были лицо и волосы, но он выглядел восхитительно, даже лучше, чем днем, когда она относила ему газету. Как же так? Промокли оба, но она смотрится как мокрая курица, а он — как картинка с обложки журнала «Мужское здоровье».
Она боролась с искушением спросить, что же такого нехорошего было у него сегодня днем? Но с какой стати? Ведь она совсем не знает человека, и зачем вообще ей чужие проблемы?
Двери лифта открылись, и, прощально махнув рукой, Кэрри направилась к своей квартире. Она знала, что Трент идет за ней, чувствовала его спиной.
— Хотите выпить? Бокал вина?
Она не обернулась, только тряхнула головой:
— Нет, спасибо.
— Кажется, вам бы это помогло.
Да, ей нужно что-то, чтобы ослабить внутреннее напряжение. Но не алкоголь. Сейчас был период ее одиночества. Несколько раз в году случалось, что жизнь шла не так, как надо, а словно наоборот. Сегодня она собиралась съесть кусок вкусного пирога, который дожидался в холодильнике, и, наслаждаясь им, постараться не думать о том, что работы пока нет, что матери никогда не станет лучше и что, возможно, она, Кэрри, обречена на постоянное одиночество. А потом,
Слава богу, наконец ее дверь.
— Пока, — снова махнула она Тренту.
— Секунду.
Идиотизм, но она обернулась:
— Что?
— Не знаю. Может, нам поболтать или что-нибудь еще? — Этот высоченный красавец с голубыми глазами сам явно не понимал, что он тут делает.
— Я не в настроении разговаривать.
— Можно сходить куда-нибудь. Что вы в настроении делать?
— Ничего.
— Ну ладно.
Она вздохнула.
— Послушайте, не хочу быть грубой, но у меня есть планы на вечер — горячий душ, потом хороший кусок пирога. И, если хватит сил, любимые соленые сырные галеты.
— Класс! — Он улыбнулся, показав свои ямочки.
— Да, класс. Я очень устала, промокла и…
— Что и?..
— И ничего, — покачав головой, она открыла дверь, — пока, Трент.
Он поймал ее руку. Кэрри остановилась, замерла и услышала, как колотится ее сердце о ребра. Если его рука так приятна, то…
Свою мысль она так и не успела додумать. Трент развернул ее и прижал к себе. Она молчала, не двигалась. Хотелось понять, что дальше… А Трент откинул ее волосы назад и стал целовать место между шеей и плечом. Целовал мягко, нерешительно, еле прикасаясь, но Кэрри казалось, что место это как дамба, через которую вот-вот вырвется с таким трудом сдерживаемые ею желание и страсть.
У нее подкашивались ноги, что-то горело и дрожало внутри. Она закрыла глаза, подняла подбородок, подставляя ему губы. И этот поцелуй был нежен, мягок и неспешен, она таяла, тянулась к нему. Уж очень давно никто не ласкал ее, уж слишком долго она ощущала себя ненужной. И так нравилось прикосновение его губ, языка…
Она почувствовала руку Трента на своем животе, прижала ее через рубашку и, вместо того, чтобы остановить, потянула ее вверх, туда, где так сильно билось сердце…
— Хочешь зайти? — быстро и не задумываясь, спросила Кэрри.
— Хочу, — кивнул он.
Она улыбнулась.
— Но я не могу, — вдруг добавил он.
Ее словно облили ледяной водой, сердце оказалось где-то в горле. Она с трудом глотнула и посмотрела на него.
Его сжатые челюсти показывали решимость уйти, при этом он словно заставлял себя сделать это. Отпустив руку Кэрри, он сказал:
— Я должен уйти.
— Что?
— Должен уйти. Сейчас.
Она смотрела на него, повторяя про себя слово «идиотка». Мазохистская идиотка. И чего она ждала от этого парня?
Едко выговорила:
— Тогда, пожалуйста, иди.
Развернувшись, тихо пробормотала:
— Сопляк.
Кэрри не любила устраивать драмы, но, войдя в квартиру, с силой хлопнула дверью, сделала несколько шагов, потом вернулась, заперла дверь и прислонилась к ней спиной.
Ладно. Ну что же, дура? И нечего копаться в этом.
Подумаешь, ну поцеловала симпатичного парня. Эка важность. Такое случается сплошь и рядом. Может, не с ней, но все же. Было приятно, теперь она знает, чего ей сейчас не хватает. Надо встретиться с кем-нибудь, хотя бы пару раз.