Немой 1: охота на нечисть
Шрифт:
Я помотал головой. Потом пошарил в кармане и вытащил оттуда три золотые монеты. Подумал, и одну убрал в карман.
Не, ну а чо? Сытин целый дом за две монеты купил. А тут — кузница.
Ефим увидел золото. Глаза его заблестели.
Я протянул ему две золотые монеты и показал пальцем на кузницу, а потом ткнул себя в грудь.
— Купить хочешь? — обрадовался Ефим.
Я кивнул.
— По рукам! Всё равно нечисть работать не даёт!
Кузнец быстро пожал мне руку и собрался свалить, пока
После этого началось сложное и долгое объяснение с показом растопыренных пальцев и тыканьем то в ящик, то в грудь кузнеца.
В конце концов, Ефим понял, что он должен постоянно привозить в кузницу хороший уголь. А я за это буду платить ему одну золотую монету в месяц.
— Добавить бы, — помявшись, сказал кузнец. — Горный уголь недёшево стоит.
Ямахнул рукой и вытащил из кармана ещё одну монету.
— А железо надо? — воспрял духом Ефим. — Я знаю, где хорошее железо достать. На подковы — в самый раз!
Но я решительно помотал головой.
Подковы, бля! Тут дело посерьёзнее.
— Может, обмоем? — предложил Ефим.
Но я снова замотал башкой. На хер! Мне ещё Сытина надо найти.
Захлопнув дверь, я показал кузнецу на проушины и щёлкнул пальцами. Он понял меня, сходил в дом и принёс здоровенный висячий замок с огромным ключом.
— Две серебрушки, — сказал он.
Вошёл во вкус, бля!
Я показал Ефиму фигу, отобрал замок и вдел его в проушины. Дважды повернул ключ и спрятал его в карман.
Сытина я отыскал дома. Он неторопливо завтракал блинами со сметаной.
— А, Немой! Здорово! Не сожрала тебя нечисть? — заржал он, увидев меня.
Я помотал головой.
— Бери бумагу, излагай подробно. Всё-таки, первое самостоятельное дело. Похвастать хочешь?
Хрен тебе! Я жрать хочу.
Я уселся за стол и жалобно посмотрел в сторону кухни.
— Сейчас, внучек, сейчас! Уже несу! — раздался голос бабы Дуни.
Из кухни вылетела тарелка, на которой громоздилась внушительная стопка горячих поджаристых блинов, блестящих от масла.
Тарелка приземлилась прямо передо мной.
— И сметанки!
Рядом с тарелкой плюхнулось глубокое блюдце, до краёв наполненное густой сметаной.
Обжигая пальцы, я свернул блин в трубочку, обмакнул в блюдце и запихал в рот.
Вкуснотища, бля!
Блины исчезали с космической скоростью.
— Ну, ты и жрать, Немой! — покачал головой Сытин. — На тебе всю ночь пахали, что ли?
К концу второй тарелки его терпение лопнуло. Он отобрал у меня блины и сунул под нос бумагу и чернила.
— Пиши, что там с кузнецами!
Я вздохнул и принялся подробно строчить сочинение на тему: «Как я провёл ночь».
Сытин внимательно прочитал мои каракули и задумчиво почесал подбородок.
— Умеешь ты влипать в приключения, Немой! Грядёт война с нечистью, значит. Ну, поглядим! Надо этого ночного кузнеца допросить подробно. А подходящее железо хочешь брать в княжеской сокровищнице?
Я кивнул. Ну, а что? Там этих ржавых алебард и мечей хоть жопой ешь — сам вчера видел.
— Если бы всё так просто было, — поцокал языком Сытин. — Надо князю доложить. Без него Ганса Леопольдыча не одолеем. Он хоть и немец, а жилистый.
Я ткнул пальцем в грудь Сытина.
— Чего? — удивился он.
Я вздохнул и показал, как звонят по смартфону.
— По зеркальцу князя вызвать? О как тебе невтерпёж! Не выйдет. Субординация, бля! Придётся докладывать лично.
Сытин упругим движением поднялся из-за стола.
— Ну, ты нажрался, наконец? Пойдём разорять казначея!
И тут зеркальце за пазухой Сытина завибрировало само.
— Кому там неймётся с утра пораньше? — удивился он. Вытащил зеркальце и провёл пальцем по стеклу.
— Гиппократ Поликарпыч, ты? Что там у тебя? О как! Откуда? Из Заречной? Ну, давай я Михея к тебе пришлю? Да мне к князю надо по срочному делу. А что в нём необычного? Так. Понял! Ладно, сейчас мы с Немым забежим к тебе. Топор далеко не убирай!
Сытин спрятал зеркальце.
— Погнали, Немой! Надо ещё к Гиппократу заскочить — к нему твоего друга привезли.
Какого ещё, на хер, друга?
Но Сытин, зараза такая, молчал как шахтёр-партизан.
В ворота княжеского терема он вбежал так быстро, что часовых развернуло на месте. Они крутанулись, как флюгеры под напором ветра.
— Не отставай, Немой! — крикнул мне Сытин и рысью поскакал в лаборатории Гиппократа.
На широком столе в лаборатории лежал труп. Его ноги были скрючены. Мощные руки широко расставлены, словно покойник перед смертью кого-то обнимал, да так и крякнул. Взлохмаченная чёрная борода задорно торчала вверх.
Аким, кузнец из Заречной. Ипать, какие люди! Сегодня день кузнецов, что ли?
Один глаз на искажённом мучительной гримасой лице был широко открыт. Второй отсутствовал полностью.
Хорошо я постарался тогда, на рынке! Кто же раньше меня добрался до этой сволочи?
Вся одежда кузнеца обгорела, сквозь прорехи в ткани были видны глубокие ожоги.
— А хер ли он в такой позе? — задумчиво спросил Сытин. — На бабе помер, что ли?
— Похоже, — подтвердил доктор, внимательно разглядывая мертвеца сквозь круглые очки.
— Немой, помоги-ка его перевернуть! — скомандовал Сытин.
Вдвоём мы с трудом перевернули Акима. Покойник покачнулся и застыл на карачках.