Ненасытное море
Шрифт:
Дерек, тяжело вздохнув, покачал собственной головой и, присев на подлокотник кресла напротив Арчибальда, сцепил руки в замок.
– Арчи, ты можешь толком объяснить, что случилось? Зачем ты пришел, почему? Ведь не из праздного же удовольствия, чтобы продемонстрировать нам, что снова вернулся на старую дорожку!
Темные глаза незваного гостя чуть сузились.
– Я не… – начал он, но к собственному неудовольствию, вдруг оказался прерван.
– Ты вооружен? – Доминик нахмурился, сверля собеседника изучающим взглядом. Тот с совершенным безразличием пожал плечами.
– Как обычно.
Дерека передернуло. Он не просто помнил – он порою видел в кошмарных снах это жуткое создание с острыми зубами, которые однажды сомкнулись на горле Арчибальда Молле, видел страшные когтистые лапы, будто снова ощущал удар хвоста… Изо всех сил гнал из памяти эту мрачную картину, но подсознание раз за разом возвращало его в прошлое.
– Сложно такое забыть, – Конте, тоже помрачнев, чуть поморщился, – Но я не понимаю, почему ты вдруг вспомнил о нем. Мокой исчез почти год назад, его давно пора выбросить из головы…
По губам Альфы скользнула тонкая, ядовитая улыбка и, словно пытаясь утаить ее, он провел по ним указательным пальцем правой руки. На среднем блеснуло серебряное кольцо с крупным красным камнем – еще один привычный атрибут его облика. На мизинце виднелась тонкая серебряная полоска.
– Ты наивен, Ник, – заметил мужчина и, сделав глубокий вздох, неожиданно откинулся на спинку дивана, – Я расскажу вам о том, что произошло, а выводы потом делайте сами. Я посчитал, что вы должны знать об этом… но, может быть, я заблуждаюсь, – преступник окинул обоих своих слушателей быстрым взглядом, и начал размеренным тоном, – Я убил человека. Не знаю, зачем я сделал это – я не собирался никого убивать, да и бродяга не причинил мне никакого вреда. Он просто схватил меня за рукав и попросил пару центов. И я убил его. Вырвал кадык, – темные глаза стали жестокими, – Стоял и смотрел на тело, размышлял, зачем и почему сделал это. Над телом поднимался пар, и в какой-то момент он поменял форму… Не узнать было трудно – я хорошо знаю эти острые зубы, это змеистое тело, эту когтистую лапу, цепляющуюся за край реальности. Я не делаю никаких выводов, и никак не резюмирую вышесказанное, – он сцепил руки в замок и пожал плечами, – Дело за вами. Ошибся ли я, придя сюда, чтобы рассказать?
Повисло молчание. Растерянные друзья переглядывались, без слов обмениваясь какими-то мыслями, пытаясь сообразить, как же реагировать на столь ужасающий и столь странный рассказ. Верить не хотелось, а не верить не получалось – Арчибальд Молле никогда не был выдумщиком и, если он сказал, что видел это мерзкое создание, значит, так оно и было.
– И… – Конте кашлянул и, перекладывая необходимость отвечать на другие плечи, вновь взглянул на убийцу, – И что ты сам об этом думаешь?
Арчи снова пожал плечами.
– А что я должен думать? Плен в кольце мне с самого начала казался ненадежным, да и Барракуда, если откровенно, не самый лучший страж для такого монстра. Если мокой смог обмануть его однажды, он мог обмануть его и вновь… Я думаю, что он хочет выбраться снова в этот мир, – в голосе мужчины появились жесткие нотки, – Думаю, что это он заставил меня убить, а жизнь бродяги забрал себе, чтобы увеличить свои силы. Я не пытаюсь оправдываться, – он нахмурился, – Но я не собирался никого убивать. И потом – сила! Откуда ее во мне столько, что я смог убить голыми руками?
– Логично… – Дерек потер подбородок; голубые глаза его потемнели, – Но, Арчи, если мокой возвращается… почему ты? Почему он опять выбрал тебя?..
– Здесь как раз все понятно, – Доминик, хмурясь, облизал губы, – В его теле он был перед тем, как отбыл на тот свет, да и отбыл-то благодаря Арчи. Может быть…
Молле, не дожидаясь продолжения фразы, кивнул.
– Я тоже думаю, что он хочет отомстить. Да, кстати, Ник, – мужчина чуть склонил голову набок, – В прошлый раз голоса пиратов взывали к тебе из воды?
Конте, еще больше помрачнев и насторожившись, кивнул.
– Да… Ты что, хочешь сказать, что ты что-то?..
– Нет, – по губам Арчибальда змеей скользнула улыбка, – В воде я слышал лишь шум воды, ничего более. Но сейчас вспоминаю, что прошлой ночью мне слышалось какое-то невнятное шипение. Я не разобрал его, подумал, что показалось или донеслись звуки с улицы, но теперь думаю иначе.
– Он пытается добраться до тебя… – Дерек, сглотнув, стиснул сцепленные в замок руки, – И, если пролитая тобой кровь и в самом деле дала ему сил…
Молле кивнул с неподражаемым хладнокровием. Ответ его был уверен и безразличен.
– Он доберется.
***
Это было невероятным унижением – остаться ночевать у Доминика Конте, но выбора у него не было. Увы, правоту бизнесмена отрицать мужчина не мог – если мокой решил добраться до него, если ему ночами слышится его шипение, одному лучше не оставаться.
Впрочем, в отведенной ему комнате он все равно находился в одиночестве, да и добровольные помощники его разбрелись кто куда по своим постелям, где мирно видели десятый сон.
Ему же было неуютно. К квартире – маленькой, расположенной в не самом фешенебельном районе, некогда принадлежавшей Тедерику, а ныне занимаемой им, – Арчибальд уже успел привыкнуть, для него она была уютной и спокойной, а вот в пентхаусе Доминика он чувствовал себя чужим.
Конечно, он и был здесь чужим, да и рад ему никто не был – помощь оказывали скорее по принуждению, по той простой причине, что появление мокоя лишило бы покоя не только его, но и их, – но лишний раз ощущать это не хотелось.
Молле недовольно повернулся набок, посмотрел на собственное пальто, висящее на стуле и вздохнул. Будь его воля, он бы так и лег спать, не раздеваясь, не разуваясь, но правила этикета все-таки требовали не пачкать любезно предоставленное ему хозяином дома ложе. Конечно, по большому счету, плевать он хотел и на правила этикета, и на хозяина пентхауса вместе с ними, но… к чему настраивать против себя человека, от которого ожидаешь помощи?
Правда, что они будут теперь делать, Альфа не представлял. Как помешать морскому дьяволу вернуться, он не знал, не мог даже предположить и был уверен, что и Конте об этом не осведомлен. Эта неопределенность была весьма неприятна и даже раздражала.