Ненавижу тебя

Шварц Анна

— Чего?!

Он смеется и поднимается со стула.

— Мы оба свободны, Настя. И я могу очень легко решить все твои проблемы, — произносит Элиас, глядя на меня. И хотя он произносит весьма расчетливые и циничные предложения, я не могу разглядеть ни капли издевки в его взгляде и позе. И это меня несколько смущает. Он говорит абсолютно спокойно, будто бы эти вещи — что-то обычное и само собой разумеющееся, — строго говоря, у тебя вообще бы не возникло подобных проблем.

Поразительно. Я медленно приподнимаю брови. Он на полном

серьезе предлагает мне отношения и все-все-все решить по щелчку пальцев? Вот так просто без подвоха?

— Элиас, напомню, что у меня есть ребенок от первого брака, а ты — абсолютно свободный мужчина. Мало того, что это в каком-то роде мезальянс, так еще ты не совсем понимаешь, какие могут возникнуть проблемы с Соней, когда…

—Только это тебя останавливает? Или ты все еще помнишь меня, как толстяка Элиаса, которого ты мысленно поместила во френдзону? — хмыкает он, перебивая меня, а у меня вырывается смешок.

— Ты серьезно? — я качаю головой, рассматривая его мышцы, которые даже одежда не могла скрыть, — нет. Мы не виделись с тобой пятнадцать лет, Элиас. Для меня ты практически незнакомый человек.

— Тогда подумай получше над тем, что я тебе сказал. Мне пора, Настя, — он смотрит на время, — я полдня уже промотался. Звони, если что. Где тут у тебя дверь?

— Там же, где и была, — хмыкаю я, — в коридоре. Я тебя провожу, не переживай.

Элиас уходит в коридор и одевается, пока я стою, подпирая стену плечом и наблюдаю за ним. Наверное, он не особо изменился. Просто в детстве мы все немного другие. Он всегда был умным, упертым и немного прагматичным. Может быть, я могу попробовать адекватно и спокойно воспринимать его поступки и слова, опираясь на эти черты характера…

— До встречи, Никольская, — произносит Элиас, — ты можешь меня даже обнять на прощание. Как старого друга.

— Опять прикалываешься?

— Что ты… Я на полном серьезе.

Я подозрительно смотрю в эти обычно бесстыжие глаза, но сейчас они неожиданно предельно честные. Со вздохом прекращаю подпирать стену, делаю к Элиасу шаг и обнимаю его, уткнувшись щекой в грудь. Дурацкая мешанина духов выветрилась, и от него пахнет по-мужски приятно. Черт, а он действительно вымахал. Наверное, в его обьятиях действительно можно почувствовать себя защищенной, а не будто тебя эльф тощими ручками обвивает.

— А дружеский поцелуй, Никольская? — раздается голос этого стервеца, и его руки захватывают меня в крепкий плен. Вообще ни разу не дружеский, потому что левая случайно оказывается на спине под футболкой, а у меня, все-таки, начинает дергаться глаз, потому что эта обаятельная скотина, все-таки, в очередной раз решила идти напролом, — если тебя смущают отношения, то у нас может быть очень близкая дружба.

— Мое колено в опасной близости от твоей дружилки, Элиас. У тебя еще есть возможность уйти.

Он тихо смеется, но отпускает меня.

— Окей. Пока, Никольская. Еще увидимся, думаю.

Он

уходит, закрыв за собой дверь, а я прикусываю губу, поворачивая ключ в замке, и думая о том, что будь все по — другому в моей жизни, и, может, я бы поддалась его обаянию. Но я не верю в долгие отношения, когда у людей разные социальные статусы. Даже пример Лены меня не разубедит — исключения лишь подтверждают правило. Что, если я приму его предложение, Элиас будет чаще появляться в моей жизни, и Соня к нему привыкнет? Я переживу, если мы разойдемся. А она? Вряд ли так просто.

Я достаю смартфон и открываю сообщение в Ватсаппе с номером телефона от Элиаса. Конечно же, самым лучшим выходом будет вернуть ему потом одолженные деньги и просто поблагодарить за помощь. Максимум, что между нами может быть — просто общение или пара встреч без обязательств, если мы оба этого захотим.

Я, наверное, минут десять еще гипнотизирую номер, раздумывая, с чего начинают обычно разговор с адвокатом, и собираясь с духом, как неожиданно смартфон оживает и я вижу надпись «Мама».

Звонит, наверное, чтобы узнать — наболтались ли мы с Элиасом. Эх, мама.

— Да? — принимаю я со смешком вызов, — Элиас уже ушел. Можете…

— Насть, — мама всхлипывает. Я слышу, как в трубке шумит ветер, и ее тяжелое дыхание, будто она бежит. Мое сердце замирает в страхе, — выходи скорее. Твой козел Соньку увез.

— Что?! Куда?!

— Не знаю, Насть… он толкнул меня, что я упала и понес в машину к дружку, а потом они уехали…выследил, урод. Собирайся, пойдем к твоей свекровушке бывшей!

Боже. Телефон выпадает из моих рук, и я, чувствуя, как внутри что-то будто умирает, быстро накидываю куртку и прямо в тапках выбегаю наружу.

Все, что я просила у Элиаса — бесполезно. Я опоздала. Боже, какая я дура! Почему я сразу об этом не подумала?!

Эпизод 31. Элиас

Сомнения были относительно развеяны — Никольская, все-таки, морозится не потому, что помнит меня жирным Элиасом. Но легче от этого не стало. У Анастасии в голове полный бардак. Мезальянс? Долбанутая. Вроде бы мы не в семнадцатом веке живем. С каких пор женский пол это вообще парит?

Хотя, в одном она была права — я не в курсе с какой стороны подходить к детям, а у нее ребенок. Вряд ли она ее сплавит матери на время наших встреч.

Несмотря на проглядывающее солнце, весенний холодный ветер, все-таки, остужает меня, и, заодно, голову. Ладно, черт с ее заморочками. В конце концов, никто из нас двоих не знает, куда зайдет наше возобновившееся общение. Может, Настя окажется абсолютно отбитой женщиной, вроде Даши и я свалю к черту — все-таки, хренова туча лет прошла с нашей последней встречи. Это единственное, что может меня пока остановить. К сожалению, факт — вокруг меня толпы тюнингованных женщин на любой вкус, но школьная любовь задевает сильнее.