Ненавижу тебя
Шрифт:
— Что? Шутишь?
Он приподнимается в ответ бровь.
— Нет. Просто ты отсюда не уедешь в таком состоянии, Настя.
Черт. Я действительно не верю, что он предлагает мне на полном серьёзе. Я нерешительно пожимаю плечами. Просто рисуется передо мной? Это вероятнее.
— Ну давай, Элиас.
Я ещё не видела ни одного мужчину, который мог бы добровольно….
— Окей, Настя, — спокойно отвечает он, даже не сделав паузу, и не замявшись. Я даже не успеваю додумать мысль, и мои глаза округляются от удивления
— Э…
Он едва усмехается, скользнув взглядом по моим губам и задержавшись на секунду там. Мне кажется, что он сейчас воспользуется моментом…. И он действительно наклоняется, стремительно сократив между нами оставшиеся сантиметры. Я тихо и удивлённо вдыхаю.
— Лежи, — произносит он всего лишь одно слово, почти касаясь моих губ, и неожиданно выпрямляется, оставив меня растерянно провожать его взглядом. Странно улыбается мне напоследок, и, развернувшись, уходит.
Ну и ну. Что это было?
Эпизод 43. Настя
Я остаюсь одна в полной тишине, после того, как хлопает дверь. Голова кружится, и мне приходится перевернуться на живот и закрыть глаза, чтобы стало немного легче. Лицо утопает в подушке, я делаю вдох, и… мм. Смотрите-ка, Элиас закинул меня в свою постель. Он явно тут дрых— подушка все ещё хранит его запах с типичными для мужских шампуней резкими нотками.
Я переворачиваю подушку, обнюхиваю её всю, и снова ложусь. Нет, женщиной тут явно не пахнет. Значит, Эли, все-таки не врал, когда говорил, что с той бесноватой Дарьей он разошёлся.
Хм. Если он действительно привезёт Соню, чтобы я не беспокоилась, то в рейтинге адекватных мужчин он однозначно займёт первое место. Обычно наличие ребёнка всем мешает. Крайне мешает, и в ход идут отмазки, вроде «в ресторан с ребёнком? Там нет детского меню, может, оставишь её с бабушкой?». Или «Конечно же, я за серьёзные отношения. Но может это свидание мы проведём только вдвоём? Мне ведь с тобой семью строить!». Эй! Ты видел Соню только один раз за три месяца! Черт побери!
На этой возмутительной ноте я вырубаюсь.
Из глубокого и крепкого сна меня вырывает одеяло, натянувшееся под чьим-то весом, а потом мне на голову падает что-то тёплое и тяжёлое.
Я в ужасе распахиваю глаза, и вижу, как на мне сидит Соня, улыбаясь.
— Ку-ку, — произносит радостно она.
— Ку-ку, — растерянно отвечаю ей я, и перевожу взгляд на Элиаса. Он стоит возле кровати, сложив руки на груди и приподняв бровь в немом вопросе «я говорил, что это сделаю? Получай».
Но… как? Соня не выглядит ребенком, которого нагло похитили из рук бабушки и увезли черт знает куда. Она скорее смахивает на крайне довольного жизнью человека, на носу у которого размазаны остатки розового йогурта, судя по всему.
— Как ты умудрился? — вырывается у меня вопрос, а Элиас тихо смеётся.
—
— Я не верю, что моя мать отдала тебе просто так ребёнка…
— Нет, конечно. Она была здесь. Ты просто слишком крепко спала.
— А кто привёл Соню ко мне?
— Я, — пожимает плечами Эли.
— И она от тебя не попыталась убежать? — подозрительно интересуюсь я, а он криво улыбается.
— У меня есть младшая сестра, Анастасия. С тех пор я выяснил, что почти любого ребёнка можно подкупить вкусной едой.
Я фыркаю и тру ладонями лицо, пытаясь проснуться, пока Соня стягивает с меня одеяло. Надеюсь, Элиас не подкупал её шоколадом или чипсами.
— Боже, я уснула и не позвонила Регине. Кажется, у меня проблемы, — обречённо произношу я, вспомнив, как валялась на кровати, пытаясь справиться с головокружением. Сон помог. Чувствую я себя превосходно физически, зато в душе скребет я страх перед перспективой потерять работу. Капец.
— Забудь. Тебе выписали больничный, Настя. Регина получит его завтра.
— Кто?
— Врач, кто же ещё?
Я задумчиво смотрю на бывшего друга детства.
— Элиас… я совру, если скажу, что не чувствую себя сейчас крайне неудобно. Зачем ты это сделал? Я бы сама…
— Никольская, — неожиданно вкрадчиво произносит мужчина, — самостоятельность во всем — плохая черта в женщине.
— Мне прикинуться домашней хомячихой, как выразилась твоя сестра?
Он морщится в ответ.
— Нет, Настя. Хотя, иногда это полезно. Иначе как ты узнаешь — способен ли человек позаботиться о тебе, если ты ему это не позволяешь сделать? Несомненно, ты умная и стойкая. Ты можешь все. Но нахрена?
Я осторожно пожимаю в ответ плечами, и ловлю на себе ироничный взгляд серых глаз.
— Спасибо, — произношу я спустя несколько секунд, хорошенько подумав, — не знаю, как тебя благодарить.
На секунду губы Элиаса трогает едва заметная улыбка, которая исчезает так же быстро, будто и не было. Но я успеваю её заметить и подозрительно смотрю на него.
— Меня каждый раз подумывает пошутить, Настя. Но вряд ли эта шутка тебе понравится. Ты продолжишь пускать слюни в подушку или тебе полегчало? — Мужчина бросает взгляд на настенные часы, — скоро девять, и я, если честно, сомневаюсь, что смогу её заманить спать клубничным мороженым, — Эли кивает на Соню, которая с головой залезла под одеяло и сейчас возится там с громким шорохом.
Понятно, чего натрескался этот ребёнок. Элиас, блин.
— Я уложу её. Спасибо ещё раз, Эли, — произношу я, а тот, закатив на секунду глаза, и что-то сказав одними губами, выходит из комнаты. Я окликаю его, когда он уже собирается закрыть дверь, — эй, Эли!