Ненужная семья
Шрифт:
Несколько секунд смотрю на дверной проём, решив, что Алан мне померещился, и поворачиваюсь к Насте. Жадно гляжу на родное личико и не могу наглядеться. Осторожно провожу пальцами по её волосикам и убираю выбившиеся кудряшки.
– Я так по тебе скучала, – выдыхаю признание.
– Я тоже.
– Настюша, а что здесь делал этот… дяденька? – не сразу подбираю подходящее слово.
– В гости приходил.
– В гости? – Немного неожиданно, если учесть, что они незнакомы.
– Ага. Мы вчера познакомились, –
Вот так просто? Как-то не верится, чтобы тот, кого я так долго старалась забыть, возник из ниоткуда и пришёл в гости к моей дочери.
– А зачем он приходил к тебе, не сказал?
– Просто так. Он смешной.
Смешной? Я бы не назвала Мир-Алиева смешным. Каким угодно, но не смешным.
– Настя, я тебе много раз говорила, что нельзя разговаривать с незнакомыми дяденьками, – напоминаю дочери. Алан не причинит ей вреда, в этом я уверена. Но нельзя быть такой доверчивой, ведь на месте Мир-Алиева может оказаться кто-то другой.
– Мам, этот дяденька поймал меня на самокате. Ты забыла?
– Нет, конечно. Не забыла. Как такое забудешь, – мягко упрекаю.
Настя морщит носик, тяжело вздыхает, но потом вдруг её личико светлеет.
– Мам, Алан тоже в детстве любил съезжать на велосипеде с горок, – ошарашивает дочь признанием.
– Это тебе Алан рассказал? – смотрю на неё с удивлением.
– Ага. Он один раз так здорово навернулся, – вставляет новое слово, которого в её лексиконе раньше точно не встречалось, – что ободрал коленки, а на велосипеде ему пришлось менять колесо. Представляешь? А у меня коленки целые!
Как-то не верится, чтобы Алан гонял на велосипеде с ободранными коленками.
– А ещё он сказал, что знал тебя давно. Это правда? – спрашивает дочь, и мои щёки начинают предательски покрываться румянцем.
– Правда. Мы были знакомы. Недолго.
– Ух ты, – произносит Настя уставшим голосом. Наверное, ей ещё тяжело много разговаривать.
На стене висит большой телевизор, и я включаю ей мультики, но моя малышка почти сразу засыпает.
– Вы можете присмотреть за Настей? – прошу дежурную медсестру. – Мне нужно задать пару вопросов Льву Алексеевичу, пока он не ушёл. Это не займёт много времени.
– Хорошо. Лев Алексеевич, кажется, был в своём кабинете.
– А… Алан Даниилович уже ушёл? – спрашиваю осторожно.
– Мне кажется, что да. Но сама я не видела.
– Спасибо, – благодарю медсестру, провожаю её до палаты и, убедившись, что моя дочь под присмотром, иду к Авилову.
Замираю перед кабинетом с вывеской: «Авилов Л. А.» и негромко стучу. Очень надеюсь, что Алан всё-таки уже ушёл. Почему-то я не готова встретиться с ним ещё раз, но мне необходимо точно знать ответ на один вопрос.
– Войдите, – доносится
– Лев Алексеевич, ещё раз здравствуйте. Простите, что беспокою…
– Что-то случилось? – Авилов отрывается от экрана ноутбука, окидывает меня с головы до ног, пока не останавливает взгляд на моём полыхающем лице.
– Нет-нет. Всё хорошо, – немного прихожу в замешательство от такого пристального внимания. – Я просто хотела кое-что спросить у вас.
– Я слушаю. – Авилов складывает руки перед собой на стол и подаётся вперёд.
– Настину операцию оплатил Алан? Алан Даниилович Мир-Алиев? – поправляю саму себя.
Глава 21
Не мигая смотрю на Авилова, и внутри всё больше растёт убеждение, что я права, хотя поверить в это мне очень сложно.
Проходит около минуты, показавшейся мне бесконечно долгой, прежде, чем он произносит:
– Ясмина Анатольевна, своим вопросом вы ставите меня в ужасно неловкое положение, – произносит кардиохирург с обаятельной улыбкой.
Лев Алексеевич видный и привлекательный мужчина. Высокий, крупного телосложения, всем своим видом действительно напоминающий своего тёзку – царя зверей. Настя сначала его испугалась, когда он представился ей по имени-отчеству.
– Настоящий лев? – моя дочка смотрит на Авилова с необъяснимым восторженным страхом в распахнутых глазах.
– Нет, не настоящий. Это имя такое – Лев, – объясняет Лев Алексеевич, и его серьёзное лицо становится при этом чуточку виноватым.
– Некрасивое имя, – выдаёт дочь прямолинейно.
– Настя, – упрекаю её за излишнюю болтливость.
– Не переживайте, Ясмина Анатольевна. Мне в детстве оно тоже не нравилось. Можно Лёва, – предлагает он Насте.
– О-о… – оживляется моя болтушка. – А у нас в группе тоже есть Лёва. Мы с ним дружим. Только он не такой большой и страшный, – своим сравнением Настя вызывает широкую улыбку на лице мужчины.
С того дня Лев Алексеевич «превратился» в дядю Лёву.
И сейчас, глядя на Авилова, вспоминается именно этот момент.
– И что в нём такого ужасного?
– Алан просил не говорить вам об этом.
А вот это очень похоже на Мир-Алиева. Меня немного смущает его обращение. Они знакомы? Но прямо спросить об этом я не решаюсь.
– Так вы ничего не говорили. Я сама догадалась. Поэтому вашей вины здесь нет. Спасибо, – благодарю и в растерянности покидаю кабинет врача.