Необычайные приключения Фай Родис, Рыбаченко Олег Павлович

Необычайные приключения Фай Родис

на обложку

Рыбаченко Олег Павлович

Шрифт:

Гродис, которая, и в самом деле привыкла иметь дело с мускулистыми, генетически идеальными мужчинами будущего, поморщилась.

Хотя вообще женщинам, не так свойственно придирчиво относиться к мужской красоте, как самцам к женской. И Фарай, разумеется, со своей тренированной психикой легко преодолела бы брезгливость и переспала бы с кем угодно и даже получила бы удовольствие.

Абрамов видя, что Фарай подчеркнуто, спокойна, заявил:

— В любом случае не слишком беспокойся о моем миллиарде. У меня контрольный пакет акций в секс-индустрии, и примерно половину этой суммы вернется

обратно. Часть конечно уйдет властям и силовикам. Но пятьсот миллионов, это безумная сумма!

Фарай вежливо заметила:

— Я не заставляла за себя столько платить. И ни когда не думала, что начав с тысячи, все залетит в миллион раз!

Иосиф Виссарионович кивком головы подтвердил:

— Азарт… Как в казино! Теоретически можно играть в рулетку, не проигрывая, но азарт заставляет просаживать целые состояния!

Фарай перешла к главному:

— Я готова отработать… Но что я должна делать?

Иосиф Виссарионович приложил палец к губам и прошептал:

— Это не машине говорить! Вот приедем в особое место, и там побеседуем!

Фарай уверенно кивнула. Ну что тайны так тайны. И не мешало бы полчасика глубоко поспать. Уже утро. Хорошо все-таки быть такой подготовленной. Ты засыпаешь в машине. Плевать что радом с тобой незнакомый мужчина.

А что он может сделать? Убить — заплатив целый миллиард нет резона. Изнасиловать — да и пускай. Фарай бы с ним не против, переспать. На вид Иосифу не больше сорока, а сбрей бородку тоже еще меньше. Чистый, облитый дорогой туалетной водой мужчина.

С ним можно было бы, и заняться любовью. Тем более, что бороды в мире будущего мужики вывели, и теперь все похожи на юнцов. Зачем тратить время на бритье?

Но это зато нестандартный. Фарай впрочем не заморачивалась, а попросту отключилась. Ни снов, ни эмоций. Глубокий сон.

Когда она проснулась, они уже въезжали в ворота. Тут располагался настоящий дворец. Стилистика роскошная, напоминающая барокко. Четыре этажа, и приличные размеры. Фарай хоть не специалист, но прикинула, что такой дворец стоит не меньше двух миллиардов долларов.

По площади он примерно равен питерском Эрмитажу, и даже в полтора раза выше.

Но все же внутри не так хорош как Зимний дворец. Чувствуется все-таки, что это более поздняя и современная подделка. Уже совсем расцвело, и Фарай легко шагала по мрамору дворца. Приятно босыми подошвами ощущать гладкие, лощенные плиты.

Гродис выдали только бикини, и она почти целиком нагая. Иосиф хотя и старался внешне демонстрировать холодность, все-таки любовался на красавицу.

Нет Фарай из тех женщин, что наиболее близки к совершенству. И физическому, и моральному.

Девушка тоже осматривала интересный дворец. Много, как и зимнем позолоты, зеркал, портретов, ваз и статуй. Но все как-то немного не так. Вот словно подражание шедевру, или копия, снятая с картины гениального художника.

А тут действительно много копий срисованных со знаменитых художественных полотен, различных мастеров. Но есть и подлинники. В частности Пикассо. Как-то много разных художников авангардистов. Зато есть портреты, срисованные с подлинных на Эрмитаже. И статуи, тоже под старину.

Но скопированы достаточно талантливо. Тут что-то вроде попытки

воссоздать в двадцать первом веке Версаль. Девушка потрогала мазки на полотне и заметила:

— Хорошие у вас копии?

Иосиф заметил со вздохом:

— Дворец этот стоил, со всеми побрякушками в пять миллиардов баксов. Я до сих пор выплачиваю по нему проценты.

Фарай задала несколько бестактный вопрос:

— Вы самый богатый человек в стране?

Иосиф беззвучно рассмеялся, но затем тихо ответил:

— Самый богатый человек в стране это президент… Но я можно сказать второй! Журнал Форбс оценивает мое состояние тридцать девять миллиардов… На самом деле у меня реально всего миллиардов на восемьдесят. Только не все эти деньги чисто мои!

Фарай удивленно спросила:

— А это как чисто мои?

Иосиф тихо произнес:

— Разных дояров много. Власть, дает богатеть, тем, кто с ней делится. Так что реально, весь мой капитал под колпаком различных служб. Я же лишь частично его контролирую. И в любой момент рискую стать вторым Ходорковским.

Фарай хоть и знала прошлую историю России двадцать первого века, но не настолько детально, и поэтому спросила:

— А кто такой Ходорковский?

Иосиф Виссарионович рассмеялся и погромче, и выдавил из себя:

— А ты этого не знаешь? Я думал, ты более компетентная!

Фарай вежливо ответила:

— Мои знания от России ограничены. Хотя о второй мировой войне, я мог рассказать куда подробнее, чем о двадцать первом веке!

Абрамов отмахнулся:

— Не надо о второй мировой войне! Если ты иностранка тем лучше!

Фарай честно ответила:

— Я не россиянка. У меня свои взгляды и видения, тех или иных вопросов!

Абрамов с улыбкой согласился:

— Тем лучше… Знаешь, свой первый миллиард я заработал в двадцать лет, создав ваучерный фонд. И заметь, не имея мохнатой лапы у властей. Хотя мне и помогали друзья-евреи. Потом, я зарабатывал все больше и больше. Но меня доили. Были и взлеты и падения. В конце концов удалось меня получить свою долю во власти. Стать главным среди олигархов, и тоже время оставаться в тени и неизвестным народу.

Миллиардер перевел дыхание, и продолжил:

— И вот мне сорок четыре года. Я полон сил и энергии! Мне хочется чего-то большего, а не трястись постоянно от страха, что я потеряю все!

Фарай с улыбкой заметила:

— А мы с вами ровесники… Это странно совпадение!

Абрамов энергично кивнул:

— Чем лучше! Ты, судя по комплекции, еще можешь иметь детей, и станешь моей женой!

Гродис жестко заметила:

— Ну, это уже мне лично решать! Я выйду замуж, когда сама захочу!

Иосиф, немного смягчившись, заметил:

— А за кого тебе выйти как не за меня? Я ведь самый богатый человек России!

— А президент? — С наивным видом спросила Фарай. — Он тоже сейчас свободен!

Иосиф отрицательно мотнул головой: