Необычайные приключения Кукши из Домовичей. Сигурд победитель дракона. Повести древних лет
Шрифт:
В залу вбежали рабыни. Среди огней очагов, в дыму, они плясали с непонятными возгласами, которые протыкали как иглой общий гам. Смутные призраки для одних, соблазн для других, менее пьяных или более крепких… Рабыни были взяты Скатом под залог у арабских купцов, как обычно.
К плясуньям тянулись руки людей, привыкших к убийству, с желанием не то обнять, не то изувечить.
Возвращая рабынь, ярлы рассчитывались подневно, а когда одна из вещей бывала сломана, ее цена удерживалась из залога.
На третий день утомились самые сильные. Пир утихал,
Оттар пил меньше вина и пива, чем другие ярлы и викинги, поэтому он очнулся раньше многих и лучше помнил подробности пира. Он с удовольствием выпил холодного пива, поднесенного мажордомом Ската.
Старый викинг Хуг был Грамом в городе лангезундского ярла. Он проводил гостя из зала.
Пока ярлы пировали, погода успела измениться. Прояснело, похолодало, обильный иней усыпал деревья. По дороге двигались несколько саней и бежали люди с высокими санками на лыжах-полозьях. Дорога проходила близко, и хруст снега доносился до слуха Оттара.
— Бондэры? — спросил ярл у мажордома.
Хуг принялся жаловаться на соседей. Да, не стало прежних хороших отношений между викингами и бондэрами. Прежде бондэры охотно давали викингам страндхуг в надежде, что и им что-либо перепадет после набега. И перепадало. А если ярл ничем не делился, бондэры молчали, боялись. Нет, они не смели поднимать голоса.
— А теперь они во всем находят повод для недовольства. Им не нравится, что ярл обрабатывает поля траллсами, не нравятся мастерские горда, не говоря уже о страндхуге… — Хуг признался, что Скат уже много лет не берет с соседей страндхуг. И все же они кричат. Не страндхуг, так цены на хлеб и товары, которые, видите ли, сбивают ярлы!.. Хуг считал, что лучше было бы сильнее жать на бондэров. Он не одобрял Ската, облегчившего соседей от страндхуга.
— Что же будет дальше? — спросил старика Оттар.
Хуг с недоумением посмотрел на нидаросского ярла.
— Как это, что будет дальше?
— Да, что будет через год, через два? Через десять? Что ты думаешь о будущем и что думает твой ярл? — втолковывал мажордому Оттар.
— Будет, как было, — ответил Хуг, наконец поняв вопрос. — Бондэры сами по себе, и ярлы сами по себе. Будут ссориться по-прежнему. Так было, так и будет.
Оттар глядел на фиорд, на дорогу. Фиорд был такой же, наверное, как в те времена, когда Отец Вотан ходил по этой земле. Нет. Берега фиорда поднимаются вместе со всей землей племени Вотана. Берег, на котором лежат два малых драккара Ската, был когда-то под водой. А вот дорога появилась недавно.
Хуг исчез и заботливо вернулся с новым ковшом пива. Оттар пил, думая о тупости стариков, которые всегда уверяют, что в дни их молодости все было лучше, чем теперь, но сохраняют глупую уверенность в неизменности окружающего их мира. Стоило видеть столько перемен!..
Семскиленский ярл Гольдульф подошел к Оттару и обнял, приветствуя брата-ярла, как хозяин гостя, с хорошим пиром и отдыхом. Гольдульф был всегда искателен и любезен. В
— Вскоре мы приступим к тому, для чего собрались, — сказал Гольдульф, предупреждая вопрос Оттара.
Ярл Скат, хозяин и старший возрастом, сообщил своим гостям: замышляемое предприятие требует тайны! Нужна клятва! Скат просил ярлов поклясться: священные слова не свяжут ярлов ничем, кроме молчания.
Участники пира подбодрились вином. Удобно разместившись в зале, они с интересом ожидали продолжения. Присутствовали двадцать три ярла со своими кормчими и телохранителями. Входы охранялись.
Нет сомнения, предстоит обсуждение выгодного, выдающегося похода. Ярлы поклялись хранить тайну своим оружием и Вотаном. Такие клятвы не раз давались и не раз нарушались. Как только вмешивались непосредственные соблазны выгоды, повторялась история предательства Рёкина Грольфом. Однако же просьба ярла Ската никому не показалась легкомысленной. И каждый свободный ярл дал клятву вполне искренне и думая сдержать ее.
Встал Гольдульф. Он унаследовал два драккара от брата своего отца, тоже Гольдульфа, который потерял сыновей в набегах и, не успев оставить мужского потомства, был сам убит в Хольмгарде.
Гольдульф начал с подсчета боевой силы собравшихся свободных ярлов. Столь же опытный купец, как воин, Гольдульф умел высчитать стоимость любого товара применительно к другому: «сложить лен с траллсом», по поговорке викингов. Семскиленский ярл обладал отличной памятью на цифры.
— Высокочтимый и могущественный, великолепный и непобедимый владетель фиорда Лангезунд, свободный ярл Скат, — говорил Гольдульф, начиная со старшего, — обладает тремя драккарами, и с ним в поход может выйти двести тридцать один викинг.
Гольдульф взглянул на Ската, и тот утвердительно ударил по столу кулаком.
— Высокочтимый и могущественный, великолепный и непобедимый владетель Харанс-фиорда, свободный ярл Альрик обладает четырьмя драккарами, и за ярлом идут почти четыреста викингов, — продолжал Гольдульф.
Он избегал изменять слова из опасения задеть раздражительное самолюбие ярла. Величание одного следовало точно отнести к другому, во избежание иногда весьма опасных осложнений. Несмотря на однообразие речи Гольдульфа, все слушали его с вниманием: в боевой силе ярлов происходили изменения, и было интересно знать, кто и на каком месте находится на сегодня.
Дойдя до Оттара, Гольдульф назвал шесть драккаров и семьсот тридцать викингов. Слова семскиленского ярла вызвали общее удивление и восклицания недоверия. Не говоря уже о таких ярлах, как Скат и Альрик, которые вдвоем были слабее одного Оттара, боевая сила Нидаросского ярла выдвигала его на первое место среди сильнейших. И кажется, никто, кроме Гольдульфа, не знал об этом. Владетель Расваг-фиорда Зигфрид Неуязвимый спросил:
— Не ошибся ли ярл Гольдульф? В Нидаросе было четыре драккара!