Необычайные приключения Кукши из Домовичей. Сигурд победитель дракона. Повести древних лет
Шрифт:
Оттар молчал, будто его это не касалось. Чутьем человека, который всегда настороже, он ощущал общее отчуждение. Зигфрид задал свой вопрос, не стараясь смягчить недоброжелательство тона.
— Нет, я нисколько не ошибся, — ответил Гольдульф. — Наш друг свободный ярл Оттар, почтение к которому равно его могуществу, а великолепие — его непобедимости, действительно обладает сегодня четырьмя пенителями морей. Но к весне он будет иметь еще два. Наш друг Оттар мужественно скромен и не говорит сам о новых драккарах. И число его викингов непрестанно увеличивается.
В
По лицам ярлов было видно, что большинство завидует Оттару — и его драккарам, и популярности среди викингов. По-своему они были правы. Оттар все время умножал свою дружину за их счет.
Объявленный Гольдульфом итог сил двадцати трех собравшихся ярлов составил семьдесят восемь драккаров и десять с половиной тысяч викингов.
Повторив эти цифры несколько раз, Гольдульф снабжал их цветистыми сравнениями, чтобы они вошли в головы ярлов, как стрела между ребер. Затем семскиленский ярл начал красноречиво прославлять силу, способную совершить все. Перебирая все маршруты набегов, Гольдульф не сомневался, что на любом пути сообщество ярлов ожидал успех, полный успех.
Они могут легко взять даже знаменитый Рим, где изнеженные богачи буквально купаются в лучших винах и живут в белых как снег каменных домах около незамерзающего моря, всегда теплого и удобного для мореплавания. Можно захватить и второй, Восточный Рим, — Константинополь, столицу греков, которая ничуть не хуже первого, но…
И Гольдульф начал оспаривать самого себя. В Константинополь можно попасть через Хольмгард, что удобнее. А вообще, чтобы добраться до всех этих южных стран, приходится грести месяцы и бороться с ветрами и течениями. Там бури, приближения которых не угадает ни один кормчий. Неизвестные воды полны опасных мелей и камней. А солнце в пути жжет все сильнее, от него нет спасения, как от холода и дождя, под козьей шкурой. Мускулы викингов растают от пота, как сало на сковороде.
«К чему это? — думал Оттар. — Какая у него цель?»
На лицах ярлов Оттар читал успех красноречия Гольдульфа. А семскиленский ярл продолжал описания южных болезней, которые покрывают тело черными нарывами, и викинг, заболев утром, вечером уже мертв. Или — опухают суставы, кожа покрывается белой мукой, и у живого человека отваливаются пальцы. Или — из тела кровь вытекает сама собой, и викинг гибнет без одной раны на теле.
«Агмунд, Скат и Альрик слушают спокойно, а другим уже надоело, — отмечал про себя Оттар. — Очевидно, эти трое знают причину болтовни Гольдульфа».
После Гольдульфа встал Альрик.
— К чему нам Рим? — спросил он. — К чему искать так далеко богатство? Разве совсем вблизи нет богатых городов и стран? И таких, куда легко плыть?
— Да! — закричал Агмунд. — Я знаю такое место! Хольмгард.
— Хольмгарду конец! — закричал Скат и так ударил кулаком по столу, что разъехались грубо сколоченные доски.
«Так вот куда
Не отвлекаясь криками ярлов, которые заговорили все сразу, Оттар мысленно взвешивал возможности. Русские привыкли видеть у себя драккары мирных для них вестфольдингов. Город богат. При единстве действий и достаточных силах можно суметь ограбить город и уйти, спалив и город, и русские лодьи. Предложение понравилось нидаросскому ярлу. Но до весны еще далеко. После вспышки одобрения ярлы затихли. Начнется обсуждение подробностей похода и выборы конунга — временного короля сообщества.
— Но это еще не все, благородные ярлы, — неожиданно заявил Агмунд. — Мы дали клятву молчания, дабы не встревожить русских. Но первое увлечение славой пройдет, и вы подумаете, что все же Хольмгард очень силен. И это правда. Однако медведь, который встает на задние лапы, менее опасен для викинга, чем тот, кто нападает вепрем. Но медведь, который неподвижно ждет охотника, открыв ему сердце: что вы скажете о такой охоте, ярлы?
Никто не понял Агмунда, но все насторожились. Встал Альрик. В общей тишине, не напрягая голоса, владетель Харанс-фиорда сказал:
— Нас ждут там, ярлы. Мы имеем в Хольмгарде друзей, и это вторая тайна.
Альрик рассказал о знатном жителе Хольмгарда ярле Ставре и его друзьях. Они зовут ярлов, чтобы усмирить с их помощью своих бондэров.
— Ярл Ставр хочет, чтобы мы послужили ему. Он хочет с нашей помощью держать Хольмгард в повиновении, — говорил Альрик. — Имя Ставра — это третья тайна, ярлы.
Не смеялись только самые мрачные, как Зигфрид Неуязвимый — расвагский ярл, Гангуар Молчальник из Брекснехольм-фиорда и Балдер Большой Топор из Ретэ-фиорда, которые вообще не умели смеяться. Все остальные хохотали над хольмгардским сухопутным ярлом Ставром, который — ха-ха! — собирался оседлать их, свободных королей открытого моря.
Улыбался и Оттар. Сюда стоило приехать. Бесспорно, это правда, и Ставр с его намерениями существовал. Ни Агмунд, ни Альрик, ни даже Гольдульф, не говоря о тупом Скате, никогда не додумались бы сами до мысли не только ограбить, но и захватить Хольмгард. Под их толстые черепа эту мысль забили извне.
Захват Хольмгарда, это захват и Гардарики — страны богатых русских городов. Здесь ярлы могли бы выкроить себе громадные владения с состоятельными данниками, не лапонами-гвеннами. Помощь изнутри облегчит захват, даст возможность удержаться. А потом покоренный народ привыкнет.
Почему же ни Рёкину, ни ему, Оттару, не пришла такая мысль? На мгновение Оттар почувствовал себя униженным. Но нет! Его намерения сделаться королем викингов и повелителем мира выше всех других замыслов, и эти ярлы никогда не поднимутся до него!