Необычайные приключения Кукши из Домовичей. Сигурд победитель дракона. Повести древних лет
Шрифт:
Черпальщик до самой зимы молча и дико, не боясь холода и дождя, просидел в углу двора. С наступлением морозов он забился под лавку в избе.
Ребятишки боялись человека-зверя, потом привыкли, и он, как видно, привык. К середине зимы черпальщику сделалось легче. Он, как маленький, ходил за хозяйкой Заренкой, таскал воду, дрова.
И горько и радостно было наблюдать, что в изувеченной нурманнами душе затеплилась живая искорка. Диво, он пытался учиться говорить.
С весны черпальщик мог работать простую мужскую работу. На работе окончательно освоил человеческую речь, но лишь через два лета он сумел припомнить и сложить слова рассказа о своей прежней страшной
Бежавший от нурманнов варяг из померано-русских славян Рорик не осел у поморян, вскоре ушел в Новгород. Рорик не вернулся на родину, а дал Городу клятву-роту на верную службу и сделался городским ротником-воином.
Вместе с другими Рорик ходил на службу на окраину, отличился воинской сметкой и разумно-спокойной храбростью. Он пришелся по душе Гюряте, который послал его ротным старшиной в Ладогу. Со временем Рорик, взяв в жены племянницу новгородского посадника, породнился с Гюрятой.
Художник любого века, любого народа, создавая причудливый орнамент, обязан положить в основу сплетение взятых из жизни очертаний звезды, цветка, ветвей, живых существ. Иначе самое богатое воображение остается бесплодным. Так и для любого здания лжи, вольно или невольно, но всегда берут хоть малое зернышко правды, хоть самый искаженный образ истины…
По истечении двух с половиной веков от неудачной попытки норманнов утвердиться также и на востоке от Скандинавии, ученый монах Нестор приступил к составлению летописного свода. И сочинение родословной современных ему киевских князей легло на первого летописца… Традиция того времени, да и последующих, требовала «великих» предков для властителей. Римские монахи, нанятые феодалами Запада, рисовали для франкских, германских и прочих владык родословные древа от действительных или мифических консулов, трибунов, диктаторов древнего Рима. Но для Нестора Западный Рим был слишком далек, а Византия — слишком близка. Христианин, Нестор не мог забраться на Олимп или подняться к богу Солнца. Но, следуя льстивой византийской традиции, он «вывел» князей не то из дикого мрака скандинавских фиордов, не то из хотя и славянской, но все же не своей Померании. А не нашел ли Нестор в числе истинных, своих, сермяжных родоначальников киевских князей также и выходца из померанских славян Рорика, на обрывках истории которого и построил свою легенду?
В год нурманнского разоренья Одинцу шло тридцать четвертое лето, а Заренке двадцать восьмое. Они чисто, не растрачивая крови и не разменивая сердца, прожили свою первую жизнь. И вторую сумели начать со зрелой силой познания себя и других.
Не скоро появились в Одинцовом дворе прежние достатки. А жизнь спорилась. Помощники Ивор и Гордик подрастали, за ними поднимались другие: теперь Заренка не скупилась для мужа на доброе, любовное слово и, в счастливом браке, больше не отказывала Одинцу в сыновьях и дочерях. Но это — их дело. Одинец жил без былой тоски, со спокойным, сытым сердцем. Чего еще нужно человеку!..
И еще по-иному увеличивался род Одинца и Заренки. После нурманнского разорения осталось много вдов и сирот. Не разбираясь в племени, поморяне и биармины подбирали безотцовщину. Заренка жадно тянулась пригреть несчастных. В семье Одинца воспитывались шесть ребятишек из рода замученного вестфольдингами Расту и трое Отениных.
Большой и крепкий, как земля, род, хотя без титулов и без родословных. Не каждый ли, разглядывая нетленную ткань истории родины, захочет найти таких предков!
Поправляясь от нурманнского разорения, поморяне, памятуя заветы своего
— А дальше там что же?
Учились строить и строили глубокодонные, устойчивые под парусом на морской волне широкобокие лодьи, начинали надолго уходить в море.
Вскоре в их речи появились названия новых мест и морских мысов — Май-наволок, Крипун, Земляной, Кекурский, Шаронов, Кола, Калгуев, Жогжин, Кончаловский наволок, Кара, Терский берег, Вайгач, Моржовец-остров, Грумант и другие…
Король Гальфдан Черный наносил свободным ярлам сокрушительные удары. Сын Черного — Гаральд, прозванный Гарфагером Длинноволосым за клятву не стричь головы до полного изгнания и истребления свободных ярлов, и его сын Эрик Кровавый Топор выбили с земли фиордов последних королей открытого моря.
Ратаради свершилось… Как?! Те, перед кем дрожала Западная Европа, не сумели удержаться на собственной родине? Какой родине? Ее не было у викингов. Они не были ни народом, ни частью народа. Грабители-аристократы, они были паразитирующим телом, раковой опухолью, саркомой, способной ветвиться на чужих соках везде, где государственное неустройство и слабость народов позволяли им причалить к берегу.
Причалить в буквальном смысле слова… Побывавший в Новгороде свободный ярл Ролло, он же Рольф ле Маршер и Роллон французских хроник, после того как тинг объявил его вне закона, в 876 году на шести драккарах ворвался в Сену. Использовав уроки предыдущих походов и особенно полученную на Востоке науку, умный и ловкий Ролло после долгой, но успешной войны основал на севере нынешней Франции герцогство Нормандское. То самое, на которое до сих пор предъявляют права германские фашисты, одержимые нордически-расистским слабоумием.
В 912 году Ролло вынудил Карла Простого, короля французов, признать себя побежденным. Карл утвердил право герцога Нормандского на большую долю французской земли и выдал за норвежского пирата свою дочь Жизель. Несчастный договор, принесший бесконечные бедствия французам и англичанам в течение следующих семисот лет их истории, был подписан в городке Сен-Клэр-сюр-Эптэ — ныне скромное местечко департамента Сен-э-Уаз, около шестисот жителей.
Через полтора столетия, в 1066 году, потомки первого герцога Нормандии Роллона удачно организовали завоевание и ограбление Британского острова. Могучие, номинально зависимые от французской короны, нормандские герцоги сделались, по праву силы, одновременно независимыми королями Англии. И на протяжении нескольких веков Нормандия была проказой в телах и французского и английского народов. Неисчислимы бедствия, причиненные водворением в Нормандии свободного ярла Ролло. История Франции и Англии с X по XV век кажется томительно-безнадежным описанием этих бедствий. А глупцы и негодяи продолжают утверждать, что благо народов выковывается в войнах!
Из всех свободных ярлов лишь изгнанник Ингольф в содружестве с другим изгнанником, Лейфом, не пошел по пути грабежа и захватов чужих территорий. В 874 году Ингольф и Лейф начали колонизацию пустынной суровой Исландии. Потомки Ингольфа, Лейфа и их спутников положили начало малому числом, но сильному волей трудовому исландскому племени.
Все другие носились черными вороньими стаями вдоль берегов Западной Европы, проникали в Средиземное море, грабили Испанию, Италию, Сицилию, Сардинию, Северную Африку, Сирию… Но никто не посмел сунуться на Восток в поисках поживы и теплых местечек. Практичные ярлы хорошо запомнили жестокие уроки!..