Необычайные приключения Кукши из Домовичей. Сигурд победитель дракона. Повести древних лет
Шрифт:
Вор притаился в зарослях ольхи, у стены кладовой. Он был совсем рядом: если бы не шуршание веток, Сигурд слышал бы его дыхание…
Месяц выплыл из-за облаков, и Сигурд увидал коротко остриженный затылок и рваную одежду.
Всесильный Один! Да это же один из отцовских рабов! Темнокожий парень, которого Сигурд видел работающим на поле.
Сигурда охватил
Сигурд подождал, пока небо снова не заволокло тучами. Когда месяц скрылся, раб выбрался из зарослей ольхи, ухватился за выступ в стене и начал карабкаться по бревнам. Но сорвался и упал. Бревна были гладкие и скользкие.
«Я, словно хитрый кот, — подумал Сигурд, — затаился и подстерегаю добычу».
Раб снова начал карабкаться на стену. На этот раз он не сорвался, ему удалось протиснуться в оконный проем, он скрылся внутри.
Тогда Сигурд поднялся и побежал. Он пересек двор, освещенный луной, и забарабанил в дверь отцовского дома. Воины схватили мечи, копья и кинулись к амбару.
По ночному небу неслись облака. Заливались собаки. Раздался короткий испуганный вскрик. И все стихло.
Много похвал выпало на долю Сигурда. Когда раба схватили, он уже успел засунуть себе под рубаху масло, сыр и несколько кусков вяленого мяса. Дружинники ярла воочию увидели гнев своего господина. По очереди он вызывал их в гридницу и предупреждал, что если и впредь рабы и всякий прочий сброд будут безнаказанно опустошать амбары у них под носом, их самих пошлют расчищать навоз. Худо пришлось бы всем обитателям усадьбы, если бы ночью на двор проникли враги. Глаза ярла метали молнии. Но Сигурду он сказал:
— Ты, сын, непременно поедешь со мной на тинг. Я горжусь тобой.
Сигурд просиял:
— Мы поплывем на корабле?
— На этот раз нет. Мне надо по пути заехать в другие усадьбы. Мы поедем верхом через горы, мимо Фьорда Троллей через Ущелье Великанов.
Фьорд Троллей! Черная блестящая вода, неприступные скалы — там часто враги прячут свои корабли. А Ущелье Великанов! Сигурд немало слышал об этом узком горном проходе, который путники обычно обходят стороной. Однажды два беглых раба попытались пройти этим ущельем. Их жалкая рабская жизнь нашла конец в водопаде, который там с ревом срывается в пропасть.
— Может, мы и на торг заедем, а, отец?
— Не приставай и не жужжи тут, как шмель, — засмеялся ярл.
Сигурд, счастливый, выбежал из гридницы. Во дворе стояли молодые воины отца. Они что-то кричали, перебивали друг друга, понять их было невозможно.
— Пошли с нами к дому рабов, — позвали они Сигурда. — Там сейчас начнется потеха.
К дому рабов! Сигурд побежал за воинами по узкой тропинке, которая вела к заболоченным землям на границе усадьбы. Возле низкой лачуги из камня кольцом стояли люди. Братья Сигурда тоже были здесь. Сигурд протиснулся вперед и спросил:
— Что случилось?
— Сейчас будут наказывать раба, — ответил один из воинов, поглядывая на жилище рабов. — Иди сюда, здесь лучше видно…
Воины расступились, пропуская Сигурда, и он оказался впереди всех.
Вскоре дверь лачуги распахнулась, и два дюжих дружинника выволокли раба наружу. Раб рвался, крутил головой, но они держали его мертвой хваткой. Он оказался худым и сутулым, этот раб, который ночью пытался украсть еду из кладовой.
— Пощадите его! — заголосила женщина. — Он не для себя крал: у него отец болен!
Молодая женщина в выцветшем платье, с растрепанными волосами бросилась к воинам, которые держали раба. Те отшвырнули ее в сторону.
— Молчи! Молчи, Уна! А то и до тебя доберутся!
Орм Викинг поднял палку и обрушил ее на тощую спину. Сигурд смотрел, не спуская глаз. Впервые он оказался в такой близости от рабов. Он вдруг увидел их лица, Старые и молодые. Их взгляды обжигали его. Он слышал удары палки и надрывный плач. Вдруг перед глазами у него поплыл красный туман, в ушах зашумело. Он опрометью бросился к дому и спрятался в тени поварни среди высоких зарослей крапивы.
Неожиданно перед ним появилась Эдда.
«Ну как, Сигурд, доволен?»
Сигурд не был уверен, что она произнесла эти слова. Ведь она молча смотрела на него.
«Подумаешь, Эдда, какой-то раб… — чуть не сорвалось у него. — Жалкая тварь».
Пряча глаза, он низко опустил голову.
Эдда не двигалась с места.
«Я тоже рабыня».
И опять Сигурд не понял, произнесла она эти слова или они прозвучали у него в голове.
Наконец Эдда ушла.
А он еще долго стоял среди крапивы понурив голову. Потом пошел в конюшню и отвязал Белогривого.
В гриднице собрались знатные люди. В очаге пылал огонь, и пламя его играло на боевых топорах, висевших вдоль длинной стены. Рабыни обносили гостей теплым хлебом и вареной бараниной. Собаки с лаем бросались на объедки.
— Где Сигурд? — спросила жена ярла.
— Сигурд в штаны надул от страха, когда наказывали раба, — усмехнулся один из братьев.
— Его так и затрясло, когда Орм Викинг взялся за палку. Побелел, как покойник, и дал деру. С тех пор мы его не видали, — добавил другой брат.
Жена ярла наклонилась к мужу и прошептала:
— Они правы. Сигурд слаб. Ему никогда не бывать настоящим воином.
— В этом виновата Эдда, — сказал ярл.
— Да. Мы ошиблись, доверив своего сына рабыне… — вздохнула жена ярла.
Сигурд въехал в густой сумрак чащи. Ветви деревьев свисали над самой тропой и тихо шелестели. Земля была усыпана красными осенними листьями, озаренными косыми лучами солнца. Сигурд поежился. Лес казался незнакомым. Может, оттого, что вечерело. А может, вспомнился безотчетный страх, который он тут испытал. Но чтобы добраться до поляны, на которой стоял дуб, Сигурду нужно было проехать сквозь чащу. Он искал уединения. Голова у него так и раскалывалась от мыслей.