Необычное расследование

Коренев Юрий

— Это можно было бы утверждать, если бы не было Вальдемара Карловича с Тарабарщиной и Бестужева с отрядом красавиц. Они могут быть самостоятельными игроками и, не зная про игру Костромского, сами вызывать волны. Другое дело, они могут быть сознательными участниками розыгрыша, но тогда он становится не интересным.

— Бестужев — да, но ответственный секретарь?

— В это трудно поверить, но и исключить нельзя. Ведь он представляет группу людей, которые хотят радикально изменить цели общественной организации. Он утверждает, что заинтересован в этом, но на самом деле все может быть с точностью

до наоборот. Он нам рассказал о прошлом некоторых, как он сказал, противниках перестройки Тарабарщины. Но о себе он не сказал ни слова. Кем он был до смены нашего политического строя в начале девяностых: функционером коммунистической партии, комсомольским лидером, бандитом или фарцовщиком, а может директором крупного завода, который он разворовал? Или ему как честному человеку с незапятнанным прошлым просто повезло добиться успеха в жизни?

— Да, это интересно.

— Вот и я об этом думаю. Мы как-то упустили его из поля зрения, полностью доверившись его информации. Ведь он нас сразу отшил от контактов с другими членами Тарабарщины.

— Вы правы! Получается, что каждый может играть в свою игру или быть частью какой-то более масштабной акции против Костромского. Но возможно многое происходит и с его помощью и по его инициативе. Можно допустить, что он перед выборами решил проверить на прочность ответственного секретаря и убедиться в искренности его намерений. При этом Николай Петрович мог обратиться за поддержкой к Бестужеву, ведь они были более дружны, чем тот с Вальдемаром Карловичем. Хотя это только предположение.

— Чем больше мы с вами предполагаем, тем менее понятной становится картина. Елизавета может мстить Костромскому, Валдемар с Бестужевым — препятствовать или способствовать изменению деятельности организации, Ксения — быть частью команды Бестужева или Лобицкого, Евгений — быть самостоятельным игроком или участвовать в играх своих дружков. И все это может не быть, если свое исчезновение организовал сам Костромской.

— Таким образом, мы вернулись к началу расследования?

— Нет, у нас появились новые возможности для следствия. По крайней мере, стали более понятны возможные мотивы каждого из участников.

— А не мог нас Вальдемар Карлович специально направить на ложный след?

— Что вы имеете ввиду?

— То, что Бестужеву вообще все безразлично. Ну работал ранее человек в ФСБ, это же ни о чем не говорит. Может просто у него хобби устраивать жизнь другим? Многие ведь мужчины не могут решиться подойти к девушке на улице или пойти в ночной клуб и там познакомиться. А некоторые девушки наоборот ищут состоятельных мужчин. Вот он всем и помогает. Но Лобицкий точно знал, что мы обнаружим его связь со спецслужбами и возьмем его в разработку.

Краснощеков задумался.

— Наверное, и это может быть. Но это только еще более осложняет наше понимание, что на самом деле произошло и кому это надо.

— Как раз наоборот, такое видение упростит задачу. Давайте выведем Бестужева за скобки. Тогда все становится на свои места. Ксения — потенциальная жена Костромского, сын — основной наследник, Елизавета — главный партнер, Вальдемар — соратник и единомышленник. Они все хотят чего-то от него, а он проверяет их благонадежность с нашей помощью и Кати.

— Все бы получилось, если бы

не микрофоны, к которым главные участники имеют прямое отношение. Почему они все хотят нас контролировать, а главное, откуда у них такие возможности? Думаю, что их всех можно разделить на пять частей: группа Бестужева с Ксенией и Светой, пара Костромской с Екатериной, ответственный секретарь, Женя и Елизавета. Теперь путем исключения можно убрать Елизавету, она микрофон не устанавливала. Женя, скорее всего сам по себе — это инфантильный технофицированный переросток, который рад поиграть во взрослые игры. Лобицкий — самостоятельный игрок. Получается, что наше агентство является основной площадкой для розыгрыша Костромского, а мы его главные исполнители. Группа Бестужева, Вальдемар, Елизавета и Евгений — лица, специально втянутые Костромским в игру. Основную работу мы с вами выполнили: разобрались, кто есть кто. Дело за малым. Пора объявиться Николаю Петровичу.

— Но может он чего ждет от нас?

— Возможно. Вы предполагали, что ваша книга «Тайна подземной паутины» есть его послание нам. Но в чем его смысл?

— Чтобы мы поняли, что к нам обращаются неслучайно.

— И все?

Я задумался.

— Может текст послания скрыт в названии книги? Например, он нам хотел сказать, что он запутался в своей жизни как в паутине и просит помочь ему в ней разобраться? Или тайна его исчезновения скрыта под землей? — И тут меня осенило! — А что если он свое послание для нас оставил в самой книге? Он специально положил ее на самом видном месте, понимая, что мы не пройдем мимо этого факта.

— А это идея! — Краснощеков набрал номер телефона Елизаветы Сергеевны. — Надо срочно встретиться. Нет, не у нас, давайте в квартире у Николая Петровича, через два часа. Согласны? Очень хорошо. Тогда до встречи!

— А почему вы назначили встречу только через два часа?

— Она женщина и мы ее застали врасплох, пусть успеет собраться с мыслями. А мы пока встретимся с Катей. У меня появилась одна идея, которую надо проверить.

— С Катей?! — удивился я.

— Ну да! Она вам говорила, что снимает квартиру в центре города, где-то недалеко от нас.

— И что?

— Давайте к ней сходим в гости!

— Но как это возможно? Она же нас не приглашала.

— Тем лучше. Вы сейчас ей позвоните и договоритесь о встрече в кафе, где вы с ней уже были.

— Почему?

— Потому что она всегда назначала вам свидание недалеко от места своего постоянного проживания, откуда можно было легко записывать наши переговоры в офисе и быстро добираться до места встречи.

— Вы хотите сказать…

— Да! Я предполагаю, что ретранслятор или записывающая аппаратура размещена в ее квартире.

— И что я ей должен буду сказать?

— Ничего. Буду говорить я.

Он стал звонить кому-то, а я связался с Екатериной. Она ответила сразу, как будто ждала моего звонка и охотно согласилась встретиться. Через полчаса она зашла в кафе в изящной норковой шубе приветливо улыбаясь мне, но, заметив рядом со мной Краснощекова, несколько смутилась.

— Что-то случилось? — настороженно спросила она.

— Случилось! — ответил Краснощеков, не моргая, глядя ей в глаза.

— Что именно? — она заволновалась. Голос ее слегка дрожал.