Необычное расследование
Шрифт:
— Есть новости, Костромской нашелся! Нужна ваша помощь.
Почти одновременно к дому Костромского подъехали сразу две машины. Из одной вышел Бестужев со своим сопровождающим, из другой ответственный секретарь с уже знакомым мужчиной в очках. Они направились в сторону нашего подъезда. Я посмотрел на Краснощекова, он с кем-то разговаривал по телефону. Посетители вошли в квартиру одной дружной компанией, но потом разошлись в разные стороны, оценивая нас.
— Здорово мужики! — Александр Данилович приветливо нам улыбнулся. — Смотрю, вы время зря не теряете, прихватили двух хорошеньких женщин в отсутствие хозяина, пока квартира пустует. — Александр, —
— Что здесь происходит? — спросил ответственный секретарь Краснощекова.
— Мы нашли Костромского, теперь дело за вами.
— И где Николай Петрович?
— На даче у Александра Даниловича, — тот быстро глянул на Екатерину и достал из кармана «Кент».
— Здесь не курят! — возмутилась Елизавета Сергеевна.
Бестужев ехидно улыбнулся.
— Порядочки наводите? Николаю Петровичу всегда не хватало женского участия. Правда, Вальдемар Карлович? — Тот зло посмотрел на Елизавету.
— Пора заканчивать комедию, Алексей Николаевич! Вы успешно справились с заданием, теперь можете отдыхать. Мы с Александром Даниловичем сами все уладим. Спасибо большое.
— Мы можем идти? — удивился я. — Ответственный секретарь кивнул. — А Катя?
— Она останется, как вещественное доказательство, — он посмотрел на Бестужева. — Или вы ее отпускаете?
— Что значит отпускаете? — возмутилась Елизавета Сергеевна. — Она преступница и должна понести наказание! Она знает, где содержится Николай Петрович.
— Правда? — удивился Бестужев и внимательно посмотрел на Екатерину. — Кто много знает, плохо спит. Вы не страдаете, девушка, бессонницей?
У Екатерины стали влажными глаза. Она молчала.
— Пойдемте, Владимир Федорович! — неожиданно обратился ко мне Краснощеков.
— Как? А… — удивился я.
— Вальдемар Карлович прав. Мы свое дело сделали! — Он взял меня за локоть и повел силой к выходу.
— Подождите! — Возмутилась Елизавета Сергеевна. — Вы меня хотите оставить с ними? — Она пробежалась взглядом по всем присутствующим.
— Нет дорогая! — ответил Бестужев. — Мы здесь тоже долго не задержимся. Я очень хочу курить, — он обратился к Екатерине. — Вы не составите мне компанию? — они пошли за нами.
— До свидания, Елизавета Сергеевна! — Вальдемар Карлович дежурно улыбнулся.
— Мы разве знакомы?
— Заочно, через Николая Петровича. Он всегда хорошо о вас отзывался.
— Правда? — она мило улыбнулась на прощание.
В лифте мы все вместе спускались молча, как будто набрали в рот воды. На выходе из подъезда нас ждал сюрприз. Прямо напротив входа стояли две серые Волги «Газ — 24», возле которых скучали несколько рослых мужчин. Увидев нашу компанию, они перегруппировались, отделив Бестужева с Катей от Лобицкого с мужчиной в очках и посадили в разные машины, тут же тронувшиеся с места.
Я ошарашено смотрел на Краснощекова.
— Как это понимать?
— Вы еще не поняли? — Загадочно улыбнулся он. — Лобицкий и Бестужев работали в одном направлении. Они должны были политически дискредитировать Костромского перед членами Тарабарщины.
— Вы хотите сказать, что ответственный секретарь нам врал с самого начала? Но зачем?
— Чтобы максимально нас запутать и оттянуть окончание расследования.
— А кто те мужчины, которые их увели?
— Сотрудники Следственного комитета. Они разыскивают
— Но как? Им кто-то сообщил о его исчезновении?
— Сын Николая Петровича, Женя.
— Женя? — по-видимому мои глаза вывалились из глазниц от ошеломляющей информации Краснощекова, я чуть не упал, но Алексей Николаевич вовремя меня подхватил. — Вы хотите сказать, что он изначально работал на Следственный комитет?!
— Нет конечно! Но после его разочарования от первого посещения нас, его друзья из правоохранительных органов посоветовали написать заявление о пропаже отца в комитет. Поэтому они параллельно вместе с нами разыскивали его. Когда я им позвонил с просьбой подстраховать меня в кафе, они тут же согласились.
— Ничего себе! Жизнь удивительна и непредсказуема! А Николай Петрович? Его нашли?
— Теперь в этом можно не сомневаться!
13
С Костромским мы встретились через три дня у нас в офисе. Вид его был несколько растерян, но бодр. Он улыбался.
— Давно хотел своими глазами увидеть место, где расследуются громкие дела. — Он посмотрел на меня. — Не скромничайте, Владимир Федорович. Ваши книги становятся популярны у горожан, и мы с нетерпением ждем их появления. Не думал, что сам стану героем вашего нового произведения, ведь вы напишите обо мне? — Я кивнул. — Сейчас жизнь в нашей стране становится достаточно банальной. Борьба за выживание и благосостояние семьи захватывает все время, не оставляя сколько-нибудь его на романтику. Не зря ведь многие люди, добившиеся материального успеха, все больше ищут экстрим. Я один из них. Я, добровольно согласившись на розыгрыш, попал в ловушку, когда подписал контракт, не понимая, что угодил в сети хорошо продуманной акции по моему мягкому устранению из предвыборной борьбы в Тарабарщине. Выборы для меня — это тоже развлечение. Особых планов я не строил, но Вальдемар Карлович активно настраивал меня на революционные изменения в нашей организации. Я не верил ему и с помощью розыгрыша хотел вывести его на чистую воду. И это произошло.
— То есть вы хотите сказать, что он сам не хотел изменений? — поразился я.
— О, это старый интриган. Он еще в советское время, работая в горкоме коммунистической партии, перессорил всех между собой, легко заняв место первого секретаря. Перестройка помешала ему воспользоваться должностью. Потом он быстро перекрасился в ненавистника коммунизма и рьяно стал прибирать к рукам государственную собственность. Сейчас он хочет стать мэром Иркутска, и нашу Тарабарщину использует для получения влияния на элиты и привлечения материальных ресурсов для участия в городских выборах. Он специально хотел дискредитировать своих противников через поддержку моей кандидатуры, чтобы они с треском провалились и затем воспользоваться этим в своих интересах.
— А Бестужев?
— Это отдельная история. Вообще-то он неплохой человек и не ловит журавля в небе. Думаю, его Лобицкий привлек за хорошее вознаграждение. Хотя нельзя полностью исключать и его желание поучаствовать в игре из любопытства. Он не состоит ни в каких политических партиях и общественных движениях, любит жизнь и девушек, но не чуждается возможности немного подзаработать.
— Но не только же ради Тарабарщины вы затеяли это? — спросил Краснощеков.
— Конечно же нет! Она была на последнем месте. Я хотел узнать, насколько далеко может пойти мой сын в желании жить лучше за счет меня. Готов ли он пожертвовать мной во имя наследства.