Необыкновенные приключения Карика и Вали (Художник Г. Фитингоф)

Ларри Ян Леопольдович

– Ничего! Это не страшно! Не сгорит твой братец!

Но Валя, не слушая профессора, опрометью побежала к пещере.

– Карик! – кричала она на бегу. – Ты горишь? Ты горишь, Карик!

– Нет, это не я! – услышала Валя спокойный голос Карика.

Валя поспешно отвалила камень. Вскочив в пещеру, она остановилась как вкопанная.

– Что это?

Угол, где на подносе лежали горкой яйца, принесенные Иваном Гермогеновичем, был освещен мерцающим голубым светом, как будто это горели фонарики новогодней елки. Но только эти яйца горели еще светлее.

При таком

освещении без труда можно было бы читать, писать и рисовать.

– Ну как? – спросил Иван Гермогенович, опуская руку на плечо Вали.

– Вот красиво-то! – восхищенно сказала Валя. – Это ж они… яйца эти светятся.

– Да, – улыбнулся Иван Гермогенович, – яйца светляка.

– Ага, знаю! – кивнула Валя головой. – Это такой червяк. Червячок-светлячок!

– Да! Его зовут так, однако на самом деле это не червяк, а жук. В этом легко убедиться, если посмотреть, чем питается он и как живет. Обыкновенные черви живут под землей и едят землю, а этот жук живет в сырой траве и питается улитками.

– Да, да! Я вспомнила. Эти жуки светятся в траве.

– Совершенно верно. Светятся они сами, светятся их личинки, светятся их яйца… Красиво, не правда ли?

– Очень красиво! – сказал Карик из своего угла. – Это хорошо, что вы нашли их.

– А как мы себя чувствуем? Лучше? Хуже? – Иван Гермогенович подошел к больному. – Ты поесть не хочешь?

– Уже! – сказал Карик. – Уже поел! Пока вас не было, я тут все осмотрел, нашел мед и закусил как следует.

– Напрасно ты встаешь, – нахмурился Иван Гермогенович, – рано тебе вставать! Рано, дорогой мой! Смотри, разболеешься еще больше.

– А знаете, – сказал Карик, – когда я проснулся, смотрю: стол стоит, кресла, горит огонь. Ну, я и подумал, что я уже дома, что настало утро и надо вставать.

– Тебе нравится наша новая квартира? – спросила Валя.

– Очень! – сказал Карик. – И особенно нравятся лампочки светляка. Какой у них сильный свет!

– Ну, это еще что! – сказал профессор. – Вот если бы сюда принести парочку ночных пирофор, такой ли еще был бы свет!

– А что это за штука… пи… пирофоры ваши?

– Такие жуки! Живут они в Гвиане, в Бразилии и Мексике. И вот когда какому-нибудь бразильцу или мексиканцу понадобится ночью идти по лесу, он ловит ночных пирофор, привязывает их к шляпе. Свет, который излучают эти жуки-фонари, такой яркий, что можно идти даже в самых темных тропических зарослях, не сбиваясь с дороги. А мексиканские дамы прячут пирофоры в прически, рядом с бриллиантами, а иногда делают из них пылающие ожерелья или обертывают их вокруг талии, словно огненный пояс. После бала местные модницы купают насекомых, устраивают для них ванну, а потом кладут в стеклянную вазу, и тогда всю ночь пирофора освещает спальню мексиканки нежным, приятным светом. Светятся также многие другие насекомые. Светляк лампири из семейства мягкокожих жуков имеет светящиеся круглые глаза, и там, где он живет, лес словно осыпан голубыми звездами, а каждое дерево похоже на новогоднюю елку с крошечными свечками. Иванов жук, светящиеся бактерии на гнилых пнях, гниющие на берегу рыбы излучают голубой и зеленый свет, но есть насекомые, которые светятся желтым, красным или оранжевым светом, а вот личинки уругвайского жука излучают одновременно и красный

и зеленый свет. Эту личинку так и называют «железнодорожный поезд». Почему, как вы думаете?

– Наверное, потому, что поезда ходят всегда с красными и желтыми фонарями. А эти… которые светятся… они только ночью светят?

– Да! Только ночью. И только для того, чтобы могли находить в темноте друг друга.

– А как вы думаете…

– Я думаю, что нам пора спать, – сказал профессор, – мы же не светящиеся ночные насекомые. И никаких больше вопросов. Спать! Сейчас же ложитесь, и чтоб через минуту видеть приятные сны.

Утром Карик и Валя еще спали, а профессор уже поднялся и, стараясь не разбудить ребят, потихоньку вышел из пещеры.

Вернулся он часа через два, волоча за собою ворох паутинных веревок, и принялся свивать из них толстые канаты. Закончив работу, закричал бодро:

– Подъем! Вставай, Валя. Пора на работу!

Позавтракав медом, Иван Гермогенович взвалил канаты себе на плечи.

– Ты готова, Валя?

Валя вытерла рот лепестком.

– А какая будет сегодня работа? – спросила она, поднимаясь.

– О, сегодня работы хватит. Будем ловить лошадь, дрессировать ее, учить ходить в упряжке.

– Ой, можно мне с вами? – поднялся Карик.

– Лежи и выздоравливай. Завтра возьмем и тебя.

Профессор шел, сгибаясь под тяжестью канатов. Валя бежала вприпрыжку. Подбежав первой к дубовому листу, она спросила:

– А где же лошадь?

– Будет и лошадь! – сказал профессор и, сбросив на землю канаты, пошел к большим камням. Остановившись перед огромным серым камнем, он встал на четвереньки и стал внимательно рассматривать черный лаз под камнем. Потом встал, бросил туда пригоршню песку.

– А ну-ка, сивка-бурка, вылезай! – крикнул Иван Гермогенович. – Тут одна девочка желает познакомиться с тобой.

Под камнем кто-то начал возиться.

– Славный жеребец! – сказал Иван Гермогенович, вставая. – Если он только не будет брыкаться, мы быстро спустим корабль на воду!

– Кто там сидит? Под камнем? – шепотом спросила Валя.

– Дикая лошадь! – пошутил профессор. – Конь о шести ногах! Помоги-ка, Валек!

Иван Гермогенович подтащил канат из паутины к черенку листа, замотал его вокруг черенка и, с силой дернув на себя, крепко затянул петлю.

– Прекрасно! – пробормотал он.

Волоча другой конец каната по земле, профессор отошел с ним в сторону листа, и, когда канат вытянулся, Иван Гермогенович скрутил на его конце вторую петлю. Потом притащил четыре коротеньких чурбачка и поставил их торчком на землю, как ставят «письмо», когда играют в городки. Слегка пристукнув камнем чурбачки, Иван Гермогенович загнал их неглубоко в землю, затем, толкая тихонько ногою то один, то другой чурбачок, установил их так, что они падали при самых легких толчках.

– Прекрасно! – сказал профессор.

Валя с любопытством наблюдала за ним, но ничего не могла понять.

– Вам помочь? – спросила она наконец.

– Ничего, ничего! Я сам!

Иван Гермогенович поднял петлю каната и, подтащив ее к чурбачкам, осторожно положил сверху. Петля повисла над землей, опираясь на качающиеся чурбачки.

– Ну, хомут готов, – сказал Иван Гермогенович, – а теперь пойдем за лошадью. Ты когда-нибудь запрягала лошадей? – шутливо спросил профессор.

– Нет, – созналась Валя, – лошадей я никогда не запрягала!