Неодолимое влечение
Шрифт:
Ответила на его вопрос Кирстен:
— Мы вздохнем с облегчением. Из этого брака все равно ничего бы не вышло.
— Что я скажу своей сестре и семье? Ведь только вчера вечером они услышали, что вы собираетесь пожениться.
— Не знаю. — Ее меньше всего беспокоил этот вопрос. — Наверно, правду.
— И ты все равно собираешься уехать на пароме в пятницу? — спокойно спросил Терье.
— Да, видимо, в пятницу. — Она не заглядывала вперед так далеко. — Если я вернусь домой раньше, родители захотят узнать почему.
— И вы не хотели бы, чтобы
— Не хотела бы. Нет причины, зачем им вообще что-то знать об этом.
— Если они решат принять мое приглашение и приедут сюда, они все равно узнают, независимо от вашего желания, — продолжал Лейф.
— Сомневаюсь, чтобы они приехали. С ними всегда так. По правде говоря, папа хотел только покончить с семейным конфликтом. И если быть честными, — заспешила Кирстен, опережая Лейфа, пытавшегося что-то сказать, — вы тоже не особенно горели желанием совершить такое путешествие. И с чего бы вдруг вам ехать? Вы и мой отец нашли бы мало общего друг в друге.
— А как насчет вас? Увидим ли мы вас снова? — Лейф не стал переубеждать ее.
— По-моему, я и так принесла вам много неприятностей, — с горечью засмеялась она.
— Я пойду прогуляюсь, — объявил Терье, резко поднявшись.
Кирстен еле удержалась от неодолимого желания побежать за ним, когда он вышел из комнаты. Он хотел ее сегодня утром, может быть, и сейчас еще хочет, но он рад освободиться от обязательства. Это очевидно. И ей тоже надо бы радоваться.
— Вы в самом деле хотите, чтобы дело обернулось так? — мягко заговорил с ней Лейф. — Я убежден, что мой сын значит для вас больше, чем просто мимолетный каприз.
— Кажется, это не так, — вздохнула она. — Если Терье и женится на ком-нибудь, это должна быть Ингер.
— Если бы он хотел жениться на Ингер, он бы давно это сделал. — Лейф помолчал, всматриваясь в ее лицо, потом, смирившись, пожал плечами. — Я могу только извиниться за огорчение, которое причинил вам мой отец. Вы простите меня, если я сейчас пойду к нему?
— О, конечно.
Оставшись одна, Кирстен погрузилась в мрачные размышления о будущем без Терье. Она знала его меньше недели, а он стал самым важным человеком в ее жизни. Мысль, что она никогда больше не увидит его, была непереносима.
Она замерла, услышав, как он с порога позвал ее. Прятаться было поздно, слезы хлынули ручьем, как она ни старалась стереть их рукой. И когда он подошел, Кирстен взглянула на него, вскинув вверх непокорное лицо.
— Что?
И только он увидел ее, как понимание вдруг засветилось в голубых глазах. Он поднял ее из кресла, прижал к себе и целовал мокрые щеки, пока не нашел рот и не впился в него с такой страстью, которая говорила больше, чем слова. Даже не пытаясь думать, Кирстен словно прилепилась к нему, целуя его с лихорадочной жадностью.
— Я не позволю тебе уехать, — шептали его губы, касаясь ее рта. — Jeg elsker deg [18] .
— Я тоже люблю тебя, — потрясенно выдохнула она, понимая если не слова,
— Прошлой ночью я не знал, чему верить. Найти тебя с Нильсом — это как повторение истории. — Он покачал головой, когда она попыталась объясниться. — Я позволил ревности взять верх над рассудком и наговорил такое, о чем теперь жалею.
18
Я люблю тебя (норв.)
—Это не имеет значения. Ничего не имеет значения, — повторяла она, долго не отрывая от него испытующих глаз, еще не совсем уверенная в нем. — Куда мы поедем отсюда?
—В Англию, — удивился он. — Как и решили.
—Но теперь в этом нет необходимости, ведь Руне отступил.
—Думаешь, он был единственной причиной, почему я попросил тебя выйти за меня замуж? Может быть, это не случилось бы так быстро, но у меня уже было на уме. Я только хотел знать, есть ли у тебя такие же чувства ко мне. — Он обхватил руками ее лицо и целую вечность смотрел в глаза. — Я так долго ждал тебя, min ynding [19] . В тебе есть все, что я надеялся найти.
19
Моя любимая (норв.)
—Я постараюсь оправдать твои ожидания, — с дрожащей улыбкой пролепетала она.
—Ты уже превзошла их. — Глаза вспыхнули. — Я не могу сдержать желание, когда смотрю на тебя. Только взгляну на тебя, и ты зажигаешь во мне огонь.
—А что ты делаешь со мной… — Она тяжело вздохнула. — Как, по-твоему, это воспримет Руне?
— А мы сейчас пойдем и увидим. Она отпрянула от него.
— А если у Руне опять будет сердечный приступ от всех этих новостей и перемен?
— Не будет. — Терье с улыбкой покачал головой.
— У тебя не может быть уверенности. Он и так целый день провел в напряжении, продумывая и передумывая.
— Он ничего не передумал. Я убедил его позволить мне сказать, будто он передумал.
— Зачем? — Она изумленно вытаращила глаза.
— Потому что я хотел знать, правда ли, что ты любишь меня. — И он сердито добавил: — Твоя реакция была совсем не такая, как я ожидал.
— Я почувствовала себя опустошенной. Только боялась это показать. Я думала, что ты рад получить свободу.
— И у меня было такое же впечатление, мне показалось, что ты обрадовалась. И мне пришлось уйти, чтобы не выдать себя.
— Но ты вернулся, — ласково проговорила она. — Слава небесам, что ты вернулся!
— Я не ушел дальше веранды. — Голубые глаза сияли. — Потому что мне пришлось признать, что во мне заговорила гордость. И я вернулся, чтобы заставить тебя сказать мне «да», чего бы это ни стоило.
— И чтобы увидеть меня распухшей от слез.
— Самый лучший вид, на какой я только мог надеяться.