Неомифы
Шрифт:
А мне, мне казалось, я слушаю волшебную оперу с прекрасной музыкой и потрясающими исполнителями. Я словно бы слышала эти песни во сне, ещё до моего рождения, – теперь же они вернулись ко мне.
Затем, неожиданно, представление закончилось. Все стали подниматься со своих мест и двигаться к выходам. Но я сидела как дурочка и чуть не плакала, потому что музыка кончилась.
Впрочем, это не имеет отношения к делу: мне нужно фиксировать факты, а не эмоции.
В общем, мы пошли фотографироваться с дельфинами.
То есть, Камилла уже хотела уйти, но Томми и Анджела так просили «объемочку на память», что пришлось согласиться.
Ну… то есть, если бы я согласилась с Камиллой, что уже поздновато, а мы еще хотели поесть мороженого, мы бы ушли.
Но я опять услышала голос. На этот раз он просил:
– Постой, Джила. Нам надо поговорить.
И я, как последняя дура, осталась. Хотя, наверное, не стоило.
Когда мы спустились к бассейну, дрессировщик предложил выбрать, с кем бы мы хотели сняться на голоаппарат: с Доной или Джо. Они плавали в бассейне – такие симпатичные и жизнерадостные. Брат даже немного испугался и спрятался за мою спину. Анджела оказалась посмелее (неудивительно: она почти на два года старше Томми) и спросила:
– А с Шарки можно? Он очень милый. И лучше всех пел.
– Ну… Шарки вообще-то не любит фотографироваться. Лучше выбери Дона или Джо.
И тут один из дельфинов подплыл к самому бортику, высунул голову на поверхность и начал издавать трели, как мне показалось, доброжелательные.
– О! – удивился дрессировщик. – Шарки, ты что, хочешь сняться с ними на память?
Дельфин совсем по-человечески кивнул и высунулся из воды еще больше. Смотрел он при этом прямо на меня. Таким внимательным, пристальным взглядом, что мне, наверное, должно было стать не по себе.
Когда мы выстроились возле бортика, дрессировщик взял 3D-аппараты – мой и Камиллин. Он сказал, что, если мы готовы, кому-то из взрослых надо просто поднять руку. Дельфин выпрыгнет из воды, и в тот момент, когда его морда коснется руки, можно будет делать снимок.
Я подняла руку. Шарки прыгнул.
И тут я снова услышала голос:
– Ты смелая девушка. И, наверное, более смелая, чем сама думаешь. Мы должны увидеться снова – сегодня, наедине. Надо поговорить. Это очень важно.
И вот тогда до меня дошло: все это время со мной телепатически разговаривал дельфин.
Но это же бред! Господи! Это полный бред! Ученые доказали, что общение между дельфинами и людьми невозможно. Телепатия вообще невозможна.
Я знаю это. Я не идиотка.
И, тем не менее, я сижу и надумываю воспоминания вместо того, чтобы выспаться перед первым рабочим днем.
Ну вот. Написала. Но яснее ничего не стало. Что со мной? Я схожу с ума?
Ночь с 30-го на 31-е июня 223. года
Свобода! Наконец-то свобода! Долго же я сидел взаперти. Если точнее, около получаса… ну, это время, что я бодрствовал… Однако и его достаточно, чтобы с ума сойти со скуки, особенно когда тебя ждёт целый техногенный мир, наполненный до отказа возможностями и…
Но оставим словоблудие.
С Ленноном и его знакомым я встретился, как и планировал (хотя правильнее будет сказать, НЕ планировал, хе-хе), на Стрейт-стрит.
Ленн выглядел в точности как на 3D-аватарке, только залысина больше, а улыбка шире. Он всё время лыбился, этот очкастый пессимист. И тараторил. А совсем недавно по фону и пары слов связать не мог. Проснулся, значит…
Знакомый – его зовут Мэлли-Молли – оказался милашкой. Он из этих, из «перевёртышей»… транссексуал, короче. Я почувствовал себя немного неуютно… нет, в моём окружении всякие перлы встречаются, но с трансом я ещё близко знаком не был. Да и, по большому счёту, дело в другом. В том, что мы стояли посреди района, прославившегося своими бандитами и извращенцами, причём один из нас «изменённый», второй сладенький лысик, а третий, то бишь я, стройный и подтянутый.
– Давайте сваливать, – бросил я через плечо, поспешая к ближайшей бусной остановке.
Транспорт прилетел минут через пятнадцать, старый и потёртый. Пока суд да дело, Мэлли-Молли развлекал нас шуточками – то собственного сочинения, то народными, – а Ленн заразительно гоготал. Я в основном слушал: голову занимали мысли о том, как провести ближайшие часы. И ведь думать приходилось о прямо противоположном, о всякой скукоте: посиделках в «уютном кафе», встречах с «любимыми родственниками» – про которых я нифига не помню – и так далее, и так далее. Планета не терпит олухов и бездарностей, а значит, не прощает их. Если ты у себя в сознании не способен навести порядка, то тебе прямая дорога в небытие. Мой приятель (его уже нет с нами), помнится, пускал жизнь на самотёк, принципиально не покупал ИЖа, доверялся судьбе. Только вот подвела его хвалёная интуиция или предчувствие, или что там… Да неважно, от смены названия суть не меняется: двадцатилетнего, не успевшего вкусить сладкого плода молодости парня предало то, на что он всей душой надеялся… Души мало – нужен ещё разум, иначе вам, как и ему, в один «прекрасный» день на голову может свалиться бетонный блок. Вы без оглядки спешите на собственную свадьбу, а попадаете на свои же бессрочные похороны. Жалко, конечно, бедняг, раздавленных прессом безжалостной реальности, мир их несуществованию…
Однако хватит о грустном. Вернёмся к нашим баранам – к трём бездельникам, которым ночью не сиделось дома. То есть к нам.
Проскользнув под турникетами (нет, ну, что это, в самом деле! Живём в XXIII веке, автобусы переименовали в бусы, а турникеты модернизировать у нашего градоначальства руки не дойдут), мы без особого желания подискутировали с водилой. Тот понял, что ничего от нас не добьётся, плюнул – также и в прямом смысле, – двери со скрежетом (во позор-то) закрылись, и махина без колёс полетела по давно заведённому маршруту.
Районы проносились внизу, сливаясь, как выражаются писатели, в размытую полосу. Мы болтали о том о сём – теперь я травил байки, а остальные вникали. Люблю приврать: для красного словца, для эффекта. Но и без «тональной лжи» истории, которые подкидывала мне старушка жизнь, выглядят до жути неправдоподобно, словно анекдоты. Иногда они смешные, а порой не очень. Ну да что там: я сам избрал этот путь…
Чёрт! Опять в рассуждения понесло, в пафос непонятный. И откуда во мне это? Я же свой в доску парень, верно? Ерунда, в общем.
Короче. После очередной «правдивой истории» Ленн с его задорным «перевёртышем» взорвались громким хохотом, отсмеялись, успокоились, и Мэлли-Молли похвалил мои укладку и маникюр. Я хотел было послать его куда подальше, однако чувак выглядел до того доброжелательным – аж противно! – что я сдержался.
Вы не поверите, но первым идею сходить в дельфинарий высказал я. Подобные гениальные мысли, скорее, в духе Ленна. И чё меня торкнуло? Неужто ИЖ виноват? Это ведь компьютерная шняга впаривала мне про какую-то Джилу или Джину, про романтические прогулки под луной (которую редко увидишь из-за смога)… Есть вероятность, что я вправду подумал, пусть и подсознательно: а вдруг я встречу там эту красотку? Или уродину – кто их разберёт, нынешних девушек? Но хоть какое-то разнообразие.