Неосторожность
Шрифт:
В аэропорту Мэдди расплачивается с водителем, и они входят в огромный зал – произведение архитектуры постмодерна. Она видит эмблемы многих авиалиний: «Ройал Эйр Марок», «Эйр Чайна, «Эйр Мальта». Бесконечные возможности. Шанс начать все сначала, наугад. Выбрать с завязанными глазами место на карте и улететь туда. Но Мэдди знает, что ей нужно. Она видит того же американского авиаперевозчика, который привез их сюда. Подходит к стойке и спрашивает служащего, когда следующий рейс на Нью-Йорк.
– Мне очень жаль, синьора, – отвечает он на прекрасном английском. – Сегодня вечером рейсов больше нет. Следующий будет завтра утром, в шесть часов.
Мэдди
– Спасибо, – кивает Мэдди.
Она вскидывает сумку Джонни на плечо и берется за ручку чемодана на колесиках.
– Идем, мой хороший. Придется лететь другой авиакомпанией.
За стойкой «Бритиш эйруэйз» им говорят то же самое. Прямых рейсов так поздно не бывает. Но они с радостью забронируют синьоре билеты на завтрашнее утро. Когда она хотела бы улететь?
– А Лондон? – интересуется она. – Сегодня есть рейсы в Лондон?
– Да, в 20.25. Прилетает в 22.25.
– Подходит, – говорит Мэдди, протягивая карту «Американ экспресс» и паспорта. – Вы можете забронировать мне билеты на стыковочный рейс из Хитроу в аэропорт Кеннеди на завтра? И то, и другое в одну сторону.
– Конечно. Какой класс?
– Бизнес, пожалуйста.
– Хорошо. Вам заказан билет на 20.25, рейс до Лондона, Хитроу. Завтра ваш рейс вылетает в 15.05 из Хитроу и прибывает в Нью-Йорк в 18.10 по восточному времени. Хотите сдать багаж?
– Да. Спасибо.
Мэдди ставит свой чемодан и сумку Джонни на весы. У нее дрожат руки, когда она вписывает их имена и нью-йоркский адрес в багажные ярлыки. Они никогда не летали без Гарри.
– Ваши билеты. Предъявите их в вип-клубе «Бритиш эйруэйз» на втором этаже терминала С. Служащие помогут вам пройти контроль безопасности.
В зале Мэдди находит среди хорошо одетых пассажиров, стрекочущих на разных языках или напряженно глядящих в мониторы лэптопов, тихое место, чтобы усадить Джонни. Она вручает ему его геймбой и говорит, что скоро придет.
– Мне нужно поговорить со служащим, милый.
Мэдди просит служащего заказать на сегодняшнюю ночь номер в отеле в Лондоне. Синьора предпочитает какой-то определенный отель? Мэдди давно не жила в Лондоне в отелях. Они обычно останавливаются у друзей, но сейчас ей этого не хочется. Она вспоминает отель, где они жили с бабушкой. Прелестный, в укромном месте, в тупике возле Сент-Джеймс. Она не знает, существует ли он сейчас. Служащий подтверждает, что он не только существует, но и готов предоставить номер сегодня вечером. Королевский люкс. Стоит он свыше семисот долларов.
– Хорошо, – кивает Мэдди. – Берем.
Возвращаясь к Джонни, она проверяет телефон. Она нарочно перевела его в беззвучный режим. Видит несколько пропущенных звонков от Гарри. Она не хочет с ним разговаривать. Не сейчас. Мэдди проверяет электронную почту. «Где ты?» – озаглавлено одно из сообщений. «Позвони мне», – написано во втором. Она стирает их и убирает телефон в карман. Но он там не задерживается. Ей нужно подумать, выработать план.
Мэдди пишет имейл мне.
Я сижу в офисе, когда в мой почтовый ящик падает ее сообщение. В поле темы значится «Мэдди», текст следующий: «Джонни и я летим в НЙ. Из Лондона. Поживем у тебя? Спасибо. М.».
Я немедленно отвечаю. Mi casa su casa [10] . Вы ОК?
«Все завтра. Спсб. Ты ангел».
Я печатаю: «Могу я чем-нибудь помочь? Встретить вас?»
«Не надо. Прилетим ок 6. Возьмем такси».
3
А что же с третьим участником драмы? Естественно, я не считаю себя. Я просто писарь. Что с Клэр? Я заполняю пробелы подробностями, которые узнал позднее. Когда она не с Гарри, то живет своей обычной жизнью. Он сказал ей, что несколько недель они не увидятся и они с Мэдди вернутся в Нью-Йорк раньше, чем планировали. Клэр взволнована и встревожена. Как то, что он будет рядом, скажется на их отношениях? Станет ли она чаще видеть его? Или реже? Клэр старалась не обращать внимания на этот вопрос, как на трещину в потолке, зная, что в какой-то момент его придется задать. Она ждала.
10
Мой дом – ваш дом (фр.).
Просыпается рано, затемно. Принимает душ, выбирает одежду и белье. Едет на метро на работу. Размышляет и спит в одиночестве. Проводит день за компьютером, сидит на совещаниях, звонит, обедает прямо на рабочем месте или с коллегой, пишет имейлы и статьи. По вечерам занимается йогой или ужинает с друзьями. Клэр популярна, так и должно быть. Хорошенькие девушки и ироничные молодые люди в узких костюмах. Рестораны в Трайбеке, в Уилльямсберге. Вечеринки и открытия.
Дни проходят в ожидании звонка Гарри, который позовет ее в новое приключение. Возле двери у Клэр стоит собранный чемодан. Она спокойна, ее облекает тайна, иная жизнь, о которой никто не догадывается. Она надеется на что-то, чего в действительности не хочет ни один из них. Боится последствий, но не делает ничего, чтобы их избежать.
Для всех Клэр – одинокая девушка. Однажды на ужине ее сажают рядом с архитектором. Хозяйка, старая подруга по колледжу, давно замужняя, рассказывала ей о нем. Он примерно ее лет, красив. Белые зубы. У него чуткие пальцы, и он с готовностью смеется. Только что вернулся из Шанхая. Это его третья поездка. Город растет, как муравейник, говорит он. У их фирмы множество заказов. Невероятное богатство, страстное желание создать новое будущее. Он изучает китайский. К середине ужина само собой решается, что он ее проводит. На крыльце он ее целует. Накрапывает дождь.
– Можно мне зайти? – спрашивает он.
Клэр прикусывает губу и не смотрит ему в лицо. Ее рука лежит у него на груди.
– Я бы хотела, но не могу, – отвечает она.
– Есть кто-то другой?
Клэр кивает.
– Я понимаю, – говорит он. – Но мне все равно было приятно.
Она смотрит, как он уходит в ночь, оборачивается и машет ей рукой. В такси Клэр решила, что переспит с ним, но передумала. На мгновение ей хочется окликнуть его.
Почему она этого не делает? Не получает удовольствие, если есть возможность? Зачем отказывает себе? Думает ли она, что сохранение верности качнет весы в ее пользу или даже оправдает ее? Может, это жертва, чтобы задобрить богов? Надежда, что как-нибудь, чудом, какая-то мелочь, которую она совершит – например, оборвет лепестки с ромашки или не будет наступать на трещины в асфальте, – приведет к тому, что все станет хорошо? Нет, Клэр уже знает, что так не получится. Поздно. Что бы ни случилось, оно будет ужасно по крайней мере для кого-то из них, возможно, для всех. Как моряк в бурю, Клэр молится, чтобы достичь суши.