Неотразимый и сексуальный
Шрифт:
– Вернемся к вопросу о раздевании. – Ноа легонько провел пальцем по ее щеке, потом вниз по горлу, плечу… и тянул за собой ее кардиган.
О господи. Никогда прежде ей не доводилось разрываться между страхом и желанием, но именно это с ней творилось с той самой минуты, как она забралась в его «пайпер».
Ноа смотрел ей в глаза. Она не знала, о чем он думал, но он вдруг стиснул зубы, встал и направился в ванную. Пустил горячую воду и включил душ.
– Снимайте сапоги, – приказал он, возвращаясь к Бейли.
– Но…
Его глаза обещали… разное и очень многое, и тут наступило прозрение. Сейчас главная опасность исходила вовсе не от преследующих Бейли «плохих парней», а от ее собственных желаний.
Серьезная опасность.
– Бейли…
И в этот момент в ее кармане завибрировал, чирикнул мобильный, сигнализируя о новом входящем сообщении.
Ноа наблюдал, как Бейли спорит сама с собой, сомневаясь – читать сообщение в его присутствии или нет. Но она, наконец, сунула руку в карман и откинула крышку телефона.
«Ты где?»
– Где он? – спросил Ноа, который прочел сообщение, глядя поверх ее плеча.
– Скрывается. – Бейли смотрела в сторону, прикусив нижнюю губу, чтобы унять нервную дрожь. – Надеюсь, что скрывается.
– Что это означает?
Она ничего не ответила, и Ноа вздохнул:
– Бейли!
– После… – Губы ее не слушались. – Я велела ему держаться подальше. Но теперь я боюсь, что он так тревожится за меня, что возьмет да и вернется.
– Почему вы не уехали вместе с ним?
– Он прекрасно проживет, переезжая с места на место и зарабатывая плотницким ремеслом, это его вполне устраивает. Но моя жизнь – здесь, в Калифорнии. Я работаю в школе, Ноа… – Она покачала головой. – Право же, я думала, что сумею справиться.
Храбрая девочка. И эта мысль наполнила его сердце нежностью и сочувствием к Бейли. Однако это ему не нравилось.
– Не надо, – сказал он, когда она нажала кнопку для ответа. – Не отправляйте ему сообщение.
– Но я должна.
– Ладно. Только не сообщайте, где находитесь.
– Почему?
Он молча смотрел на Бейли.
Она вдруг застыла, будто окаменев.
– Вы шутите? Неужели вы и вправду думаете, что он…
– Я не знаю, что думать. – Ему невыносимо было видеть, как страх исказил ее лицо. И перед этим пришлось смирить свои эмоции, сильнейшими из которых были отчаяние и нетерпение.
Она не шелохнулась, по-прежнему дрожа. Ее зрачки расширились. Казалось, бедняжка была в состоянии ступора. Из открытой двери ванной вырывались клубы пара. Бейли чуть не уронила телефон, так сильно дрожали ее руки. Было просто необходимо засунуть ее в горячую воду!
Для начала Ноа забрал у нее сотовый и положил на кровать. Теперь одежда.
– Холодно, – сказала она.
– Я знаю. – Зачем он о ней печется, недоумевал он. Ведь Бейли Синклер угнала его самолет. Безнадежно испортила ему уик-энд в стиле «лыжи и девочки». С другой стороны, она была в отчаянном положении и до смерти напугана, а против таких вещей Ноа был бессилен. И по-прежнему не знал точно, во что ввязалась его нежданная попутчица – тем решительней он был настроен выяснить, в чем тут дело. Ноа чуть наклонил голову, чтобы заглянуть ей в глаза.
Она попыталась отвести взгляд, но он схватил ее за подбородок.
– Я хочу вам помочь, – сказал он, гладя ее руки. – Начнем с горячего душа.
– Мне не нужна помощь.
– Вам меня не обмануть.
С ее губ слетел вздох крайнего отчаяния, и Ноа счел это хорошим признаком. Она не умрет от переохлаждения, если он сумеет ее заставить, так или иначе.
– Ладно. До этой минуты мне требовалась ваша помощь, – сдалась она. – Но сейчас-то все в порядке.
– Хорошо. – Он скрестил руки на груди. – Тогда – вперед, идите и грейтесь.
Она бросила взгляд в открытую дверь, на душ, на клубы пара, поднимающиеся над горячей водой, и вошла в ванную. Вцепилась пальцами в ворот кардигана и выразительно поглядела на дверь, но он сделал вид, что не понимает.
– Все будет в порядке, – сказала она. Ее пальцы дрожали так, что она едва могла ухватиться за пуговицу. – Просто отлично.
– Вижу. – Он вошел за ней следом, разжал ее пальцы и сам стал расстегивать пуговицы ее кардигана. Но их было чертовски много, крошечных и скользких. Он сумел расстегнуть две. Как раз достаточно, чтобы коснуться пальцем нежной кожи. У него дернулась щека. – Эти пуговицы вообще расстегиваются?
– Утром они прекрасно застегивались.
Ноа вздохнул:
– У вас губы посинели. – Как и ее кожа – посиневшая, в мурашках.
– Ведь мы не станем делать… ничего такого.
Только разденемся. Наверное, для него, после долгих шести месяцев, и этого будет достаточно.
– Знаю.
– Хорошо. Это было так давно, что я забыла, как это делается.
Он изумленно уставился на нее. Его мысли спутались от столь поспешной смены темы разговора. Не говоря уже о самой теме!
– И как давно это было в последний раз?
– Очень и очень давно.
– Очень давно, – повторил Ноа несколько ошеломленно. Его руки лежали на ее кардигане, а под кардиганом была нежная кожа Бейли. Одного этого хватило, чтобы почувствовать, как в нем нарастает возбуждение.
– Он утратил ко мне интерес, – прошептала она.
Невероятно!
– Не вздумайте винить себя, Бейли. Просто Алан был конченым идиотом.
Она дернула плечом, и Ноа тут же поклялся себе, что докажет ей: она ни в чем не виновата, она желанна, очень желанна для мужчины. Однако в данный момент перед ним стояла другая задача.