Неотразимый и сексуальный
Шрифт:
И вдруг все, кого так интересовали дела Ноа, срочно нашли себе занятие. Мэдди сказал что-то насчет телефонов, Шейн вспомнил, что ему нужно проверить самолет, а Броуди не стал ничего объяснять – но секунды через две, не больше, Ноа и Бейли остались наедине.
– Ты им все рассказал, – решительно начала Бейли.
– Нелегкая задача, учитывая, что я сам мало что знаю. – Его взгляд беспомощно уставился на тонкую золотую цепочку, которая обвивала шею Бейли, а потом ныряла в вырез и исчезала из виду там, куда ему отчаянно захотелось запустить руку, под джемпер, чтобы заняться увлекательными поисками.
– Ноа…
Он ждал, но она, вздохнув, промолчала. У него было такое ощущение, будто кто-то наступил ему на сердце.
– Забудь. Пойдем.
– Сейчас? – На ней были босоножки на каблучках, того же бледно-персикового цвета, что и джемперок.
– Ладно, хорошо.
Ногти на ногах тоже были персикового цвета, а на ногте большого пальца правой ноги красовалась крошечная ромашка. Ни разу в жизни Ноа не думал, что подобное украшение может казаться столь головокружительно сексуальным. Но отвести от него взгляда он решительно не мог.
– Куда? – спросила она.
Он понял, что она имеет в виду выход к самолету.
– Ты мне веришь?
– Да, – ответила она, чем потрясла его до глубины души.
Ноа собирался было сказать, что хочет отвезти ее к себе домой, где они проведут вместе целую ночь, доказывая, что доверяют друг к другу – обнаженные, разгоряченные, – но тут в коридоре возник Шейн, влетел, а не вошел, как обычно, вразвалочку с черепашьей скоростью.
– Беда! – выпалил он.
Ноа посмотрел в глаза друга и все понял. Бандиты вернулись.
Шейн распахнул дверь чулана для швабр. Ноа втолкнул Бейли внутрь.
– Сиди тихо, – приказал он.
Шейн захлопнул дверь перед ее носом.
– Что… – крикнула она изнутри, и Ноа рывком распахнул дверь, намереваясь сказать что-нибудь ободряющее, но вместо этого крепко поцеловал.
– Я вернусь. И чтобы ни звука!
Оставалось надеяться на ее благоразумие.
Глава 18
Стоя в кромешной темноте чулана, Бейли пыталась дышать ровно. Она видела лицо Шейна, слышала слово «беда» и все поняла.
Стивен и его люди ее настигли. Боже, если кто-нибудь пострадает по ее вине… При одной мысли об этом у нее подкосились ноги, и она села на пол, прижав колени к груди.
Когда Алан погиб и она обнаружила, что ее жизнь была совсем не тем, чем казалась, она почувствовала обиду и злость, однако преисполнилась решимости все изменить.
Потом головорезы Стивена вынесли ей приговор. С тех пор Бейли не раз ожидала смерти. В последней отчаянной попытке она заставила Ноа отвезти ее на Мамонтову гору, чтобы, если повезет, отыскать деньги. И жизнь опять изменилась.
Как будто она жила в черно-белом мире, а Ноа раскрасил его в яркие цвета. И у нее возникла тайная и робкая надежда – что она найдет деньги, заплатит Стивену и его парням и вернется к прежней жизни, будет учить детей. Она обожала тот мир, в котором жили ее маленькие ученики. Милая невинность. Ясный детский ум, который впитывает все, как губка.
На самом деле она всегда мечтала иметь собственных детей. Но недавно этой мечте пришлось потесниться – более насущным стало желание дожить до своего двадцать девятого дня рождения.
А теперь появилась еще одна тайная мечта – Ноа.
Где он сейчас? Ее терзали тревога и страх. Бейли встала и сунула руку в глубокий карман юбки, и ей в ладонь своей успокаивающей тяжестью лег мобильный телефон.
Поколебавшись некоторое время, Бейли вытащила его и включила. Она хотела узнать что-нибудь о Кенни. Действительно, ее дожидалось текстовое сообщение от брата: «Где ты?»
«В безопасности», – набрала она и отправила.
И даже вздрогнула от неожиданности – ответ пришел практически немедленно: «Ты нашла?»
Она собиралась ответить, когда ручка двери чулана вдруг повернулась. Дверь распахнулась раньше, чем она успела хотя бы вскрикнуть. В чулан скользнула высокая черная фигура, втиснулась внутрь, прижалась к ее спине. Дверь захлопнулась. Неужели она наедине с…
– Это я, – услышала она знакомый голос.
Руки Ноа обняли Бейли, и от радости ей стало легче дышать.
– Что случилось? – спросила она, но он в ответ приник губами к ее губам. Бейли не понимала, как Ноа этого добился, но ее сознание сразу же заволокло чувственным дурманом, и оставались только его губы на ее губах, его руки, которые ее обнимали.
И этот дурман заставил ее изо всех сил прижиматься к его восхитительному телу. Она даже вскрикнула – ей казалось, их контакт не будет таким тесным, как бы ей хотелось. Эта отчаянная мысль так поразила Бейли, что она задрожала всем телом. Тогда Ноа развернул ее, прижав спиной к стене – похоже, там были какие-то полки, потому что на пол что-то посыпалось…
– Ноа!
Он провел ладонью вниз по ее спине, затем вверх, проникая под джемпер, теплая ладонь на ее обнаженной коже.
– Ноа…
Прежде чем она успела вымолвить еще хоть слово, он снова накрыл ее рот губами, язык проник внутрь и начал свой танец – медленные, чувственные, извивающиеся движения, отчего ее колени задрожали. Были также и другие реакции. И Ноа это обнаружил, когда его рука обняла ее грудь, а палец начал ласкать отвердевший сосок. С его губ слетел тихий, жадный вскрик, который заставил ее тело вздрогнуть. Поцелуй сделался особенно глубоким, и Бейли показалось, что она теряет рассудок – такими горячим был этот поцелуй. И все же это была лишь тень того, что ей на самом деле требовалось – почувствовать его глубоко внутри себя, принять в себя те же движения, которые совершал сейчас его умелый язык. Эта страстная потребность шокировала ее; она никогда не знала ее раньше, столь всепоглощающую и необходимую, как воздух, которым она дышала.