Неотразимый
Шрифт:
Она стояла сбоку от двери, когда та опять открылась. Лучше было бы пройти в комнату и остановиться у окна или у камина – Софии было неприятно находиться вблизи Пинтера. Но она не хотела, чтобы он оказался между ней и дверью.
– А, Софи, дорогая! – сказал он, закрывая за собой дверь. – Как приятно было узнать, что вы собираетесь меня навестить – и гораздо раньше, чем я думал. Но кажется, вы пришли одна, даже без горничной?
Он выглядит довольно эффектно, бесстрастно отметила София: на нем был отличного покроя сюртук, черные волосы тщательно причесаны, на лице любезная улыбка. Незнакомый с ним человек, пожалуй, нашел бы
– Но вы не отвечаете, – он. – Не угодно ли присесть? – Он указал на кушетку.
– Нет, благодарю вас, – сказала она. – Где письмо?
– Здесь! – Он похлопал себя по груди. – Но вы не желаете прочитать его, Софи? Не хотите доставлять себе страдание? Разумеется, вы сможете на него взглянуть, если не доверяете мне и желаете удостовериться в его подлинности. Не хотелось бы выглядеть невежливым, но деньги при вас?
Говоря все это, он медленно прошел к окну и уселся на низкий стул, хотя она стояла. Разумеется, намеренно непочтительный ход.
– Нет, – сказала она.
Он удивленно поднял брови, перекинул одну ногу через колено другой и покачал.
– Вот как? – вкрадчиво произнес он. – Нет денег, Софи? Но вы ведь пришли за письмом? И что же вы можете предложить мне взамен? Свою не слишком прелестную особу? Боюсь, для меня это будет стоить меньше, чем оторванный от письма уголок. – И он чарующе улыбнулся ей, оскалив свои белоснежные зубы.
Вот тогда она осознала то, что должна была понять гораздо раньше – причину, по которой Уолтер остановил его продвижение, причину, по которой он страстно ненавидел Уолтера и всех, кто был с ним в близких отношениях, причину его решимости использовать эти письма, чтобы добиться их уничтожения.
Негодяи, как правило, не рождаются с черным сердцем. Большинство из них имеют какое-либо оправдание для своих поступков, какими бы отвратительными они ни были. Она поняла движущие им мотивы.
– Я хочу получить все оставшиеся письма, – сказала она. – Все до последнего. Цена очень простая: я получаю их в обмен на вашу жизнь.
Улыбка застыла на его лице.
– Ну-с, дорогая моя Софи, – весело спросил он, – и где же ваше оружие?
– Здесь.
Она вынула из одного из больших карманов на внутренней стороне плаща блестящий пистолет Уолтера и, крепко стиснув рукоятку обеими руками, нацелилась в грудь Пинтера.
Она понимала, что существует одно затруднение. При нем было только одно письмо. Остальные находились в другой комнате. Ей придется пойти туда с ним, не спуская с него нацеленного оружия. А где-то рядом находится его атлетически сложенный камердинер. Она предвидела это, но так и не придумала способ, чтобы облегчить свою задачу.
Ей оставалось держаться твердо и уверенно, не отступая от своего решения стать свободной ни на йоту.
Он еще шире улыбнулся, снова покачивая ногой.
– Господи, Софи, я просто восхищаюсь вами! Но лучше вам отвести оружие в сторону, пока я не забрал его у вас. Вы можете вынудить меня отправить вас домой с несколькими синяками, которые в будущем будут служить вам напоминанием, чтобы больше вы не вздумали попусту занимать мое время.
– Вы забываете, Пинтер, что я не обычная женщина. Семь лет я участвовала в военных походах. Я видела сражения и смерть. Я пользовалась оружием, умею с ним обращаться. И меня не тошнит при мысли пролить кровь. Если вы считаете, что я блефую, можете подойти сюда и попробовать вырвать у меня пистоль. Но получите
Он все еще выглядел спокойным и наглым. Но София, пристально наблюдая за ним, видела капельки пота, выступившие у него на лбу и на верхней губе. Пожав плечами, он достал письмо и швырнул его по ковру к ее ногам.
– Я могу себе позволить немного пойти у вас на поводу, – сказал он. – Должен признаться, Софи, все это представляется мне весьма забавным. Это, конечно, последнее письмо. Думаю, на этот раз я могу проявить великодушие и позволить вам получить его бесплатно. Ну а теперь давайте пожмем друг другу руку?
Он начал вставать.
– Сидеть! – приказала она. Усмехнувшись, он сел и сложил руки на груди.
– Сейчас мы с вами пойдем за остальными письмами. Я прекрасно понимаю, что вы попытаетесь скрыть одно или два письма, чтобы и дальше продолжать свою игру. Но прежде всего мне хотелось бы кое-что вам сказать. Мне надоело скрывать эту тайну. Я написала письмо и сняла с него семь копий, которые вчера вручила своему адвокату. Ему даны указания немедленно отправить эти копии по моей инструкции в случае моей смерти или необъяснимого исчезновения. Я дам ему эти инструкции, как только вы снова попытаетесь меня шантажировать или как только вы опубликуете одно из этих писем. И это, мистер Пинтер, вовсе не блеф.
– Но скандал все равно разразится, моя дорогая, – сказал он, не убирая насмешливого оскала.
– Да, – согласилась она. – И думаю, мой брат, виконт Хоутон, сэр Натаниель Гаскойн, лорд Пелем, виконт Роули и граф Хаверфорд пожелают выяснить, кто же является автором этого скандала. В тот день я не хотела бы оказаться на вашем месте, мистер Пинтер. Для вас было бы лучше, если бы я пристрелила вас прямо сейчас!
Она не зря считала его трусливым подлецом. Внешне он не изменил ни позы, ни манеры поведения, но явно занервничал. Теперь уже он не покачивал ногой, а дергал. Глаза его бегали по сторонам в поисках способа отвлечь ее или обезоружить. Капли пота начали стекать ему в глаза и падать на галстук.
– До сих пор, Софи, вы предпочитали тщательно скрывать это от всех. Я не верю, что вы написали это письмо.
– Может, вы и правы. Очень может быть. Но вы не можете знать это наверняка, пока не проверите, верно? Блеф это или нет? Вы думаете, что с сегодняшнего дня сможете спать спокойно? – Она мрачно улыбнулась, ни на минуту не выпуская его из виду. – Так как, мистер Пинтер, я блефую или нет?
– Послушайте, Софи, мне кажется, мы можем спокойно все это обсудить.
– Сейчас же встаньте и поднимите руки так, чтобы я их видела. Я сердита, мистер Пинтер. Мной владеет не страстный гнев, а, как видите, холодная ярость. Думаю, меня даже порадует, если вы подадите мне повод выстрелить в вас. И лучше вам быть осторожным и не искушать меня. Встаньте!
Нужно было потренироваться, подумала она. Она устала держать тяжелый пистолет в вытянутых руках. И дело еще далеко не окончено. Она призывала на помощь всю свою волю, как делала это в самых трудных обстоятельствах на войне.
И как раз в тот момент, когда он встал и поднял руки вверх, случилось нечто совершенно неожиданное. Кто-то начал стучать в наружную дверь. Он опять усмехнулся ей:
– Это немного неудачно для вас, Софи.
– Не двигайтесь с места! – Она не отводила от него взгляд.