Непережитое, Поляков Юрий Михайлович

Непережитое

Поляков Юрий Михайлович

современная проза

2004 г.

5.00 + -

рейтинг книги

Шрифт:

Стихи о невоевавшем отце

Моим родителям

А мой отец не побывал на фронте. Сказал майор, взглянув на пацана: — Вот через год, когда вы… подрастете… — А через год закончилась война. А через год уже цеха гудели. И мой отец не пожалел трудов, Чтоб на российском, выдюжившем теле Белели шрамы новых городов. Но мирные заботы уравняли Хлебнувших и не видевших огня, И в нашем общежитии в медали Своих отцов играла ребятня. На слезные расспросы про

награды Отец читал мне что-то из газет. — Не приведи! Но если будет надо, Заслужим, а пока медалей нет! — Я горевал. А в переулке сонном Азартно гомонил ребячий бой, Но веяло покоем, миром, словно Невыдохшейся майскою листвой. И мне, над кашей бдевшему уныло (Пока не съем — к ребятам не пойду!), Все реже, реже мама говорила: — Эх, нам в войну такую бы еду! — …Тянулись дни, и годы пролетали, И каждый очень много умещал. И я забыл, взрослея, про медали, Да и отец уже не обещал. Но каждый раз, услышав медный голос (Наверно, доля наша такова!), Отец встает. Но речь опять про космос За холодящим — «ГОВОРИТ МОСКВА…».

Сумасшедшая

Она кричала о войне, О переломном сорок третьем… Я замер — показалось мне, Что до сих пор война на свете! Она кричала о врагах, О наших танках, О голоде и о станках, О спекулянтах, О том, что вот она верна, И про «овчарок». В ее глазах была война — Свечной оплавленный огарок. Закон ей в этом не мешал, Она еще кричала что-то. Вокруг был мир, кругом лежал Снег цвета довоенных фото.

Свадебная фотография

Она не выдержала и смеется, В его плечо шутливо упершись. …Он через месяц станет добровольцем, Его подхватит фронтовая жизнь. Нахмурясь, чтобы не расхохотаться, Он купчик обвенчавшийся. Точь-в-точь! …Ей голодать, известий дожидаться, Мечтать о нем, работать день и ночь. Своей забаве безмятежно рады, Они не могут заглянуть вперед. …Он не вернется из-под Сталинграда. Она в эвакуации умрет. А если б знали, что судьба им прочит, На что войною каждый обречен?! …Она так заразительно хохочет, Через мгновенье засмеется он.

21 июня 1941 года. Сон

Приближались роковые сороковые годы…

Александр Блок. О назначении поэта

Сегодня я один за всех в ответе. День до войны. Как этот день хорош! И знаю я один на белом свете, Что завтра белым свет не назовешь! Что я могу перед такой бедою?! Могу — кричать, в парадные стучась. — Спешите, люди, запастись едою И завтрашнее сделайте сейчас! Наверно, можно многое исправить, Страну набатом загодя подняв! Кто не умеет, научитесь плавать — Ведь до Берлина столько переправ! Внезапности не будет. Это — много. Но завтра ваш отец, любимый, муж Уйдет в четырехлетнюю дорогу Длиною в двадцать миллионов душ. И вот еще: враг мощен и неистов… Но хмыкнет паренек лет двадцати: — Мы закидаем шапками фашистов, Не дав границу даже перейти!.. — А я про двадцать миллионов шапок, Про все, что завтра грянет, промолчу. Я так скажу: — Фашист кичлив, но шаток — Одна потеха русскому плечу…

Что случилось, братцы?!

Душа как судорогой сведена, Когда я думаю о тех солдатах наших, Двадцать второго, на рассвете, павших И даже не узнавших, что — война! И если есть какой-то мир иной, Где тем погибшим суждено собраться, Стоят они там смутною толпой И вопрошают: — Что случилось, братцы?!

Ответ фронтовику

Не обожженные сороковыми, Сердцами вросшие в тишину, Конечно, мы смотрим глазами другими На вашу большую войну. Мы знаем по сбивчивым, трудным рассказам О горьком победном пути, Поэтому должен хотя бы наш разум Дорогой страданья пройти. И мы разобраться обязаны сами В той боли, что мир перенес… Конечно, мы смотрим другими глазами, Такими же, полными слез.

Мой фронтовик

До фронта не доехал он, Дорогой не прошел победной. Взлетел на воздух эшелон — И стал воспоминаньем дед мой. Вот он стоит передо мной — Русоволосый, сероглазый Солдат, шагнувший в мир иной, Так и не выстрелив ни разу… Война! Ты очень далека. Но вечно близок День Победы! И в этот день я пью за деда — За моего фронтовика!

Бабушка

Включаю телевизор: танки, грохот, Врага под корень режет пулемет. …А бабушка моя тревожно вздрогнет, Вязанье сложит, в кухню перейдет. На всю квартиру — крики, рев орудий… — Куда же ты? — Да мочи, милый, нет. — Так это ж — немцев! — Тоже, внучек, люди… В борьбе с фашистским зверем пал мой дед!

Ключи

На фронте не убили никого! Война резка — в словах не нужно резкости: Все миллионы — все до одного — Пропали без вести. Дед летом сорок первого пропал. А может быть, ошибся писарь где-то, Ведь фронтовик безногий уверял: Мол, в сорок пятом в Праге видел деда! …Сосед приемник за полночь включит, Сухая половица в доме скрипнет — И бабушка моя проснется, вскрикнет И успокоится: дед взял на фронт ключи…

Вдова

Она его не позабудет — На эту память хватит сил. Она до гроба помнить будет, Как собирался, уходил, Как похоронку получила И не поверила сперва, Как сердце к боли приучила, Нашла утешные слова, Что, мол, у жизни — тыща граней, А нежность — разве это грех? Но был погибших всех желанней, Но павших был достойней всех. И на года, что вместе были, Она взирает снизу ввысь… А уж ведь как недружно жили: Война — не то бы разошлись.

1 2

Комментарии: