Непобедимая жара
Шрифт:
— Просто хочу, чтобы вы знали — если вы еще не в курсе, — что решение не было принято единогласно. Один человек был против — и он сейчас говорит с вами.
— О… Я не знала. Но спасибо. Это много для меня значит.
— Должна сказать, я не фанатка «Хаммера», но на этот раз он проявил себя во всей красе: созвал совещание, подливал масла в огонь, настаивал на отстранении. Да он просто помешался на этом деле. — Ярборо замолчала, и Никки решила, что от нее ждут какой-то реакции.
— Признаюсь, я вполне понимаю Зака — его оскорбили мои слова во время спора из-за похорон капитана.
— О, пожалуйста, не надо; пора
— Спасибо. — Любопытство Никки было затронуто. — И как думаете, почему ко мне изменилось отношение?
— Потому что, если мой кандидат — то есть вы, дорогая моя, — получит звание капитана вне очереди и займет место Монтроза, это ослабит их влияние. Только посмотрите, кого они поставили вместо вас: Парикмахер Флойд. [83] Им нужен не начальник участка, а марионетка.
— Большое вам спасибо, что защищали меня.
— Думаю, благодарить меня не за что — на результат это никак не повлияло.
83
Флойд Лоусон (Парикмахер Флойд) — герой американского телесериала «Шоу Энди Гриффита».
— Мне кажется, гоняться по улицам за преступниками куда безопаснее, чем сидеть в штабе, — сказала Никки.
— Это политика, а политика — грязная игра.
— И слава богу, что я не обязана в этом участвовать, — усмехнулась Хит. — Я не за этим пришла в полицию.
— Вообще-то, именно поэтому я и звоню, — заявила заместитель комиссара. — Прекрасно понимаю, что вы ни в чем не виноваты, хочу дать вам знать, что буду по-прежнему держать вас на примете. Не могу, конечно, обещать, что сюрпризов больше не будет, однако я, возможно, смогу предотвратить их… или по крайней мере предупредить вас о них.
— О, это очень великодушно с вашей стороны.
— Вы этого заслуживаете. Итак, какие планы на сегодня? Будете смотреть сериалы? Наклеивать фотографии в альбом? — Молчание Никки говорило само за себя, и Ярборо продолжила: — Конечно нет. Вы же Никки Хит. Послушайте: делайте то, что должны. Если вам что-нибудь понадобится — что угодно, — пожалуйста, звоните мне.
— Обязательно, — ответила Хит. — И еще, Филлис, — огромное спасибо.
Где-то час спустя, изнемогая от нетерпения и скуки, будучи не в силах отвлечься от мыслей о работе за просмотром телевизора, Никки решила покинуть свое заточение. Но даже процесс сборов напомнил ей о ее несчастном положении: машинально она потянулась к своей кобуре — та была пуста. Хит вполголоса выругалась и впервые за много лет была вынуждена выйти из дома безоружной.
Лучший способ передвижения на Манхэттене во время снегопада — подземный. По привычке Никки села на поезд 6-го маршрута на Южной Парк-авеню и доехала до станции «Бликер-стрит», чтобы пересесть на линию В и ехать дальше на север. В ожидании поезда она вела себя как типичный пассажир: каждые несколько секунд заглядывала в темный тоннель, высматривая отблеск огней поезда на рельсах. От этого поезд, естественно, быстрее не приезжал, однако Никки нужно было хоть какое-то занятие; иначе здесь нечего было делать, кроме как разглядывать крыс, бегающих по грязным путям.
Никки заглянула в тоннель, понаблюдала за крысами, осмотрела платформу. Сегодня утром полицейской машины около ее дома не оказалось; Цербер не ждал ее у подъезда, не с кем было поздороваться, некому принести кофе. Охрану отозвали вместе с жетоном. Хит не заметила ничего подозрительного, села в вагон и поехала на север, в Двадцатый участок. Теперь она смогла немного расслабиться.
Но черные мысли продолжали ее грызть — избавиться от них было невозможно. Никки обладала способностью управлять настроением и отстраняться от личных неприятностей, однако сегодня ее одолели тягостные размышления о том, что жизнь рухнула. Какого черта происходит? Хит гордилась своей способностью смотреть на все критически и не поддаваться страху, но сейчас она начинала верить в то, что ей намеренно мешают заниматься расследованием. Но почему? И кто это делает?
Никки было больно сознавать это, но факт оставался фактом: нескольких сотен слов в дешевой газетенке оказалось достаточно, чтобы ее вышвырнули из полиции. Проклятая статейка.
И Рук…
Это было больнее всего. Никки столько времени и душевных сил потратила на этого человека. Она ждала его, чувствовала к нему нечто такое… это был не просто секс и вечера в ресторанах. Никки нелегко сходилась с мужчинами, и предательство Рука ее подкосило. Хит вспомнила свои слова на собеседовании насчет собственных слабостей и сейчас призналась себе в том, что ее ответ был не совсем верным. Да, она вся отдавалась работе. Но ее самой большой ошибкой была не одержимость карьерой. Нет, уязвимой ее делала замкнутость. Никки оказалась безоружной перед Руком — и в буквальном, и в переносном смысле.
Это был удар в спину.
Какого черта она делает в участке? Никто ее об этом не спрашивал. Никки Хит спрашивала саму себя.
Когда Никки, надев пальто, вышла из дома и по занесенному снегом тротуару отправилась к станции метро, она решила, что ей нужно взять кое-какие вещи со своего стола. Она не знала, надолго ли ее отстранили — может, навсегда? — и ей требовались материалы расследования, для работы дома. К тому моменту, когда она вышла из метро около Американского музея естественной истории и зашагала в сторону Коламбус-авеню, она сумела убедить себя в том, что возвращение в участок, в первую очередь, необходимо для сохранения собственного достоинства. И еще оставалась та грязная кружка, о которой ей напомнили Тараканы.
На самом же деле детектив Хит просто не могла обойтись без новостей. И то, что она узнала в участке, лишь усилило подозрения насчет заговора.
Тараканы сразу же увели ее в укромный угол.
— Какого черта? — возмутился Каньеро.
— Вот именно, как ты позволила им прогнать себя? — добавил Таррелл. — Время чертовски неподходящее.
— Мы не столько из-за тебя волнуемся, — сказал его напарник. — По правде говоря, дело Графа зарулило в канаву и валяется там колесами вверх.