Непобедимое племя
Шрифт:
– Сахар нас не потянет, – сказал я. – Мы сдвинемся, но в день пройдем не больше ста километров. Это как улитка за мухой.
– И что предлагаешь? – спросил Брэдли.
– Черч уже идет в нашу сторону. Поэтому я предлагаю просто запрячь коня и ехать на свой страх и риск. Если уж тебе, Брэдли, так важны эти драгоценности, то лезь в телегу!
– Можешь забирать Сахара, а мы как-нибудь справимся! – сказал он.
– Лезь в телегу! – грубо повторил я.
Дикобразы помогли Брэдли забраться, а затем и Гимли туда подсадили. Я стоял и смотрел на Литла, как он тяжело, с отдышкой шагал к нам. Мне было интересно, что он скажет на сей раз.
– Вы плохо слышите? – крикнул он издали.
– Вы о чем, сэр? – спросил я.
– Убирайтесь!
– Как видите. Запрягу коня и уедем. Не стоит за нас беспокоиться!
– Я сказал, поторапливайтесь!
Не знаю, что мной овладело, но когда он приблизился ко мне, я вытащил из-под пояса револьвер и наставил на него. Черч смотрел на меня грозно, будто я у него в карты выиграл. Не прошло и минуты, как он фыркнул, развернулся и ушел. Генри за ним.
– Я могу помочь, – внезапно разродилась Эвелин.
– Утехами? – засмеялся я, пряча пустой револьвер за пояс. – Нам сейчас не до этого!
Она подошла ближе и схватила меня за яйца. Да так сжала, что перехватило дыхание. Потом она посмотрела мне в глаза и произнесла:
– Я могу помочь!
– И? – выдавил я.
– Вы возьмете меня с собой!
– Отпусти! – завопил я.
Она разжала руку, и мне вмиг стало легче. Как заново дышать научился. Я посмотрел на нее и стеснительно спросил:
– Чем помочь сможешь?
– Лошадей приведу! И еду раздобуду. Не вижу в вас охотников!
– Лошади нужны и еда тоже, но зачем тебе это?
Она промолчала. Я недоуменно смотрел на нее и ждал ответа. Мало мне было тех дикобразов, что кувыркались в телеге возле двух инвалидов. Я отлично знал многие легенды, и во всех женщина становилась камнем, о который разбивались не только корабли, но и судьбы. Брэдли, вероятно, подслушивал наш разговор и высунул едарезку. Он криво улыбнулся и так же криво сказал:
– Пус-ть едет она с нам-и!
Я лишь развел руками, а когда обернулся, то Эвелин уже не было. Я и не переживал. Запряг коня, подцепил к нему телегу, и мы тронулись. Гимли, помню, сидел сзади. Я его спросил, куда ехать, а он хмыкнул и кинулся к Брэдли. Потом оба высунулись и протянули карту. Я посмотрел – в правильном направлении двигались, если верить карте. Кое-как ориентировался по звездам. Но больше шел по ветру. Как говорил вождь аджа: «Иди туда, куда ветер дует!»
10
Прошел час, прежде чем нас нагнала Эвелин, скачущая на лошади и ведущая еще одну, груженую провизией. Эвелин молодец, согласен, но выбор ее уж очень илистый. Лучше бы осталась в фактории. Меньше проблем и мне, и всем. Я остановился и косо посмотрел на нее. Она неприлично улыбнулась, вздернула темными острыми бровями, а затем спрыгнула, как матерая наездница.
– Запряжешь ее в пару? – спросила она, указывая на белогривую красавицу.
Я ничего не ответил. Не хотелось раскидываться словами с подозрительной особой. И лошадей, что она привела, и еду, наверняка украденную, принимать желания не было. Да, обстоятельства обязывали пойти наперекор принципам. И не случись змеиного укуса, не посети мы факторию, нас ждал бы иной путь. Возможно, мы были бы уже в племени, так как, судя по карте, хеллисине недалеко от нас ушли. Об этом говорил их маршрут, расписанный по месяцам.
Я закинул мешки с едой в телегу, полную храпа, а после запряг лошадь. Эвелин оседлала соседскую, а другая шагала вровень с нами. Мне не хотелось, чтобы Эвелин ехала рядом со мной, хотя и препятствовать не было слов.
– И не спросишь, где я их взяла? – внезапно спросила она.
Я молчал долгую сухую минуту, пока Эвелин сверлила меня, смотрящего в темную даль. Потом нервы дернулись, и я выдал:
– Нет желания узнавать, о чье тело ты терлась, чтобы их раздобыть.
– Ты вялый нарцисс, – грубо сказала она, глядя на меня из-под узкополой шляпки. – Самый настоящий! Не понимаю, как можно таким быть. Ведь с виду симпатичный, приличный, я бы сказала, видный, но нет… мерзкий! Ты во всем считаешь себя правильным, а остальных будто бы нет. Точнее, они для тебя лишь забава… не больше. Я встречала гнид, но таких, как ты, вижу впервые.
Я с усмешкой в душе впитывал все, что она мычала. Где-то была права, где-то перегибала палку, но подходящих слов в ответ я не находил, поэтому молчал.
– Да, я сплю с людьми за деньги, потому что хочу выжить. Именно это меня и спасает. Я ничего не могу предложить, так как ничего нет. Думаешь, я это из радости? Мне противен каждый, с кем я это делаю. И Брэдли в том числе. В вас я увидела надежду… надежду убежать от этого. Да, вы не первые. Были пару лет назад похожие золотоискатели, которые взяли меня с собой, но они меня знатно отымели и выкинули в тридцати километрах от фактории.
Тут меня разбудил ее рассказ, и я спросил:
– Почему считаешь, что мы не такие?
– Глядя на вашу шайку, смеяться хочется, – сказала она и увела взгляд. – Ребенок, два тупых переростка и вы с Брэдли. Честно, только он нормальный из всех вас. Поэтому я и считаю, что вы со мной так не поступите!
– А зачем тебе это? – спросил я. – Зачем сбегать, если все устраивает?
– Я не говорила, что меня все устраивает. Мне надоело быть телом. Хочу чувствовать себя любимой, защищенной, не быть товаром. Хочу быть матерью, в конце концов. Когда Брэдли мне рассказал про ваш поход, я загорелась желанием попасть к этим хеллисинам. Хочу стать их частью. Кто знает, может это и случится!
– Ты могла и одна сбежать. Почему так не сделала?
– А смысл? Бесцельно бродить по прериям? Я бы и дня одна не протянула. Даже понятия не имею, где останавливаются индейцы. Я раз в фактории подошла к одним торгашам, но они меня не понимали. Когда попросила забрать меня с собой, рассмеялись в лицо и ушли.
– Тогда почему думаешь, что они тебя сейчас примут?
– Не знаю. Надеюсь. Потому что глупая, наверное…
– Я бы не стал надеяться на то, в чем не уверен, – сказал я. – И да, ты себя недооцениваешь?