Непобедимые скифы. Подвиги наших предков
Шрифт:
Город действительно был словно выметен большой метлой. Жители ушли, увели скот и унесли все вещи, которые можно было унести. На узких улочках и в небольших, тесных дворах деревянного города валялись только разбитые, поломанные вещи, уже ненужные своим хозяевам. Пусты были и деревянные храмы. Персы разглядывали места, где, видно стояли статуи богов, кто-то покачал головой:
– Боги-то эллинские…
От его голоса вздрогнули те, кто оказался рядом.
– Откуда ты знаешь?
– Да вон имя Зевса, вон Геры… А вот Диониса! Эти скифы явно поклонялись эллинским
Фыркнув на слишком грамотного воина, сотник постарался выбраться из самого храма поскорее. Чужие боги, даже если их нет на привычных местах, все равно могли сильно подпортить жизнь. Лучше держаться подальше.
Старательно проверив каждый закоулок, чтобы ни в одной щели не смог спрятаться скиф с луком и смертоносными стрелами, Видарна сообщил Дарию, что въезжать в покинутый город безопасно.
Царь царей даже не смог проехать на коне по этим закоулкам и осматривать Гелон тоже не стал. Все ясно, жители бежали, оставив на растерзание врагам свои жилища. Хотя, собственно, терзать было нечего. И грабить тоже. Возле плавилен валялись лишь разбитые формы для золотого литья, но ни самих украшений, ни запасов золота не было.
Дарий махнул рукой:
– Сжечь!
Персы, рассчитывавшие на богатую наживу в городе и испытавшие сильное разочарование от неудачи, поджигали деревянные стены с каким-то особым остервенением, словно вымещая на них свою злобу!
Пламя необычного костра было видно далеко, но горел сам Гелон недолго. Помогли сушь и злость персов. Несколько гелонов-разведчиков, глядя, как огонь пожирает дома их родичей, скрипели зубами и потрясали кулаками, обещая устроить самому Дарию такое же пожарище на его могиле!
Дайрана сидела у повозки, где обычно проводила свое время Стрия, и разглядывала занимавшихся обычными вечерними делами амазонок. С тех пор как ойранцы пришли на земли скифов, луна из полного круга успела превратиться в тоненький серпик, исчезнуть и, возродившись, снова стать полной. Ее светлый диск выплыл на край неба, хотя солнце не совсем спряталось, казалось, луна подглядывает за солнцем. Предводительница амазонок усмехнулась: она вот тоже подглядывает за своими девушками!
Амазонки, как скифы и сарматы, никогда не жили спокойно, всегда находились те, кому нужно было противостоять. Но никто не приходил на их земли с такой огромной силой! Никто и никогда не угрожал скифам настолько серьезно, может, потому и стали серьезны многие ее подопечные? В трудные годы, в боях молодость мужает куда быстрее, чем у домашнего очага и в простой учебе.
Даже Сагир, казалось, забыл свои насмешки и издевки, не пристает к девушкам, хотя те не были бы против. Быстро освоилась и многому научилась вчерашняя неумеха Лейла. Вот уж кому пришлось туго, совсем недавно и на коне-то болталась, как пустой бурдюк, а теперь сидит крепко и тетиву лука уже тянет хотя бы вполовину силы. Не умеет, конечно, править лошадью только ногами и даже надеть тетиву на налучье, но это неудивительно, тут нужна большая сила, которую за одну луну не заработаешь. Ничего, зато ойранка сообразительная!
Ойранка…
– К чему сообщать тайно, если мы сами оставляем заметные следы?
Тут не поняла уже Милида:
– Но зачем?
– Чтобы ойранцы шли туда, куда мы их заманиваем, а не искали наш основной обоз!
Дайрана не знала, что Милида едва удержалась тогда от ехидной ухмылки, ведь она уже отправила гонца с вестью о том, куда в действительности ушел обоз. Но у Милиды все чаще закрадывалось сомнение, что гонец не добрался, ведь Дарий направился совсем не туда!
От жаркого солнца у Лейлы начало облезать лицо, обветренные руки были красны и тоже шелушились. Сама девушка не очень обращала на это внимание, зато заметила Асиат. Она вдруг махнула рукой подруге:
– Пойдем мыться.
Но отправилась не к ручью в ближайшем овраге, а почему-то к повозке. Притащив оттуда седельную сумку, Асиат достала большой кусок дерева и что-то завернутое в тряпицу. По запаху Лейла узнала кипарис. Не совсем понимая, к чему это, персиянка молча наблюдала.
Девушка тем временем ободрала кору и принялась растирать кипарис меж двух камней, знаком показав Лейле, чтобы та помогала. Когда дерево превратилось в мягкую массу, амазонка достала из тряпицы небольшой кусок ладана и стала измельчать и его. Смешав обе массы в небольшом котелке, она плеснула туда воды, снова тщательно перемешала и предложила Лейле:
– Намазывай!
– Что?
– Лицо, руки, тело.
Запах у смеси был приятный, Лейла подчинилась и обмазалась с ног до головы. Глядя на них, тем же занялись еще несколько девушек. Но смывать ничего явно не собирались. На вопрос Лейлы, когда будут мыть, Асиат помотала головой:
– Пусть побудет так…
Они смыли смесь только поздно вечером. Лейла с удовольствием щупала свою кожу, та была нежной, шелковистой и приятно пахла. Такого не знали даже персиянки! Но у девушки даже не мелькнула мысль похвастать перед бывшими подругами-соперницами в стане Дария этим новым средством. Осознав это, Лейла даже улыбнулась, она настолько сжилась с амазонками, что забыла о своем собственном происхождении!
– Ты чего смеешься? Понравилось? – подтолкнула ее Асиат.
– Понравилось. – И неожиданно для себя призналась: мол, забыла, что она не амазонка.
– Почему не амазонка? – удивилась в ответ девушка. – Если чего-то еще не умеешь, то научишься. Я тоже не сразу научилась тетиву натягивать.
Их разговор невольно услышала сидевшая рядом Залина, усмехнулась:
– Ты, Лейла, забудь о том времени, когда была у ойранцев. Ты наша, поняла? Наша!
У Лейлы от волнения сдавило горло, но не успела она кивнуть, как Залина строго добавила: