Неподкупные
Шрифт:
Парень молча положил отвертку, повел головой, разминая шею. Так в американских боевиках делают крутые ребята перед тем, как накостылять плохим парням. Взгляд угрожающий, исподлобья, кулаки сжаты.
– Я не понял, бык, ты чо, бодаться собрался? – взвыл Дима. – На кого ты рога поднял, быдло?
Он резко шагнул вперед, обозначил удар в голову, а сам провел ногой в пах. Мастер не смог закрыться, поэтому схлопотал по самое не хочу. Приступ боли согнул его пополам, а Дима добавил коленкой в нос.
– Я тебя сейчас урою, гондон!
Но
– Ты псих? – спросила Нина, когда он закрыл за ним дверь.
– А ты шлюха? – вопросом на вопрос ответил он.
– Ты больной!
– А ты шлюха!.. От Рычага гуляла! Теперь от меня, да?
Нина не нашла ничего лучшего, как схватиться за чемодан. Она стала собирать вещи, чтобы уйти, но Дима ее остановил, обнял ее за плечи, прижался к ней со спины.
– Скажи, что ничего не было.
– Не было ничего! И ничего не могло быть!.. Я с тобой от Рычагова гуляла, потому что я тебя люблю. Тебя! И больше никого.
– Я тоже тебя люблю…
Он сунул руку под подол халатика. Трусики на месте, значит, не ходила она перед мастером без нижнего белья. Ни себя не развращала, ни его… А вдруг что-то было?..
Но ведь Дима не просто человек, он волк из каменных джунглей – и хватка у него звериная. Как вцепился в Тараса, так и не разжал зубы, пока не загрыз его насмерть. И нюх у него волчий, поэтому он легко учует чужака… Ведь чувствовал же он когда-то, что Нина бывает не только с ним… Надо было ему самому грохнуть Рычага. Жаль, что тогда ему не хватало волчьей зрелости. Зато сейчас он хищник. Сильный.
Он уложил Нину на спину, медленно снял с нее трусики, раздвинул ноги… Нина тихонько застонала, с легким стуком раскинув руки на кровати. Он слышал ее жаркое дыхание, чувствовал, как по телу волнами ходит мелкая дрожь.
Стоны усилились, мелкую дрожь сменила крупная. Но вот все стихло, женское тело напряглось в затишье перед бурей, изящные пальцы с длинными ногтями вцепились Диме в волосы… Протяжный стон, похожий на завывание, землетрясение от извергающегося вулкана. Выдох, как будто Нина испустила дух… И тишина. Загробная. Но райская. Потому что сады вокруг цветут и реки с молочными берегами журчат.
Состояние покоя не для Димы. Он попал в райские кущи, но ему нужно идти дальше, глубже… Однако как будто сам хранитель райского этого сада нажал на клавишу входного звонка, чтобы охладить его пыл. Пение электрического соловья поставило Диму на ноги.
– Кого там черти принесли?
Нина хотела закрыться полами халата, но руки вялые, бессильные, и у нее ничего не получалось. Ее хватило только на то, чтобы ладошкой накрыть курчавый треугольник. И еще она тихонько попросила, чтобы он закрыл дверь в спальню.
Одну дверь он закрыл, другую открыл. На пороге стоял Шурин собственной персоной. Не ожидал Дима его здесь увидеть. Не рад он этому визиту, честно говоря, но не прогонять же своего босса. Он хоть и не желанный сейчас гость, но дорогой…
– Не помешал? – переступая через порог, спросил Шурин.
Не очень высокого он роста, и не сказать что в плечах размах. Но из-за переизбытка внутренней энергии он внешне казался величиной. И Диме показалось, что прихожая от его появления в ней заполнилась до отказа. Тесно стало, неуютно.
– Нет конечно.
Шурин сам снял куртку, но протянул ее Диме, чтобы он повесил.
– Что-то чумной ты какой-то, – усмехнулся он, внимательно глянув на него. – Глаза где-то там, – закрутил он палец к небу.
– Да вот, мебель только что собрали, убираться с Ниной начали…
– Извини, не дотерпел до новоселья. Сам знаешь, что сегодня за день. Если это история, брат, то ты ее творец…
Дима не мог не понять, о чем идет речь, поэтому палец одной руки он приложил к губам, а другой – махнул на дверь в спальню, где приходила в себя Нина. Этот разговор не для женских ушей. Шурин понял его жест, согласно кивнул.
В спальню Шурин заходить не стал, но в гостиной осмотрел гарнитурную стенку, даже ощупал стыки между шкафами, как будто что-то в этом понимал. А на кухне он закрыл за собой дверь. И на мебель глянул едва-едва.
– Ты знаешь, я пью редко, но сегодня можно.
Дима понял намек, полез в холодильник, достал оттуда бутылку «Большого приза».
Нина точно не крутила шашни с мастером, напрасно Дима ее в том подозревал. И своего мужчину она домой ждала не на словах. Утятница в духовке, кролик, тушенный в сметане. На плите стояла кастрюля, завернутая в кусок теплого одеяла, рис там отварной – зернышко к зернышку. Салат в холодильнике – капуста с горошком… Но стыдно Диме не стало. Он показал Нине, как может поступать с ее любовниками. Да, он обидел ее своим подозрением, но профилактика не бывает лишней.
– Поздное время для ужина, – глянув на часы, заметил Шурин.
– Да вот, сам только пришел… Звонка ждал, – тихо сказал Дима.
После тренировки он перебрался из спортзала в школьную мастерскую, где имелся свой телефон. На этот номер и позвонил Петрик. Издалека дал о себе знать…
– И что?
– Нормально все. Сказал, что по высшему разряду все. Значит, «хвоста» не было, от стволов избавились, номера сменили, – едва слышно сказал Дима и посмотрел в прихожую через стеклянную дверь.
Две недели он готовился к этому ключевому событию в своей жизни. Петрик и Кузьмич без особой спешки, спокойно «водили» Тараса по городу, вычисляли точки, где он бывает чаще всего. Потому и взяли на прицел ресторан «Чайка», где он любил обедать. Неспокойно ему было в Советском районе, потому и не жаловал он гостиницу «Каму» с ее рестораном. Зато за Камой ему было спокойно. Было…
– Четко твои ребята сработали, – с благодарностью сказал Шурин. – Молодцы. Только почему не отзвонился?
– А если менты твой телефон прослушивают?