Непогребенные

Антонов Сергей Валентинович

— Ты… Ты хочешь пролезть, сквозь решетку?! — выдохнул прапор.

— А ты поразительно догадлив. Хочу.

— Но это же невозможно! Посмотри на ячейки — они слишком маленькие даже для тебя!

— Где наша не пропадала? — Носов наклонился, поднял с пола пустую банку, провел ладонью по ее блестящей поверхности и принялся равномерными, круговыми движения втирать солидол в кожу. — Авось проскочу. Недаром же меня Вездеходом прозвали…

Томский подошел к решетке и оценивающе посмотрел на ячейки. Аршинов прав, они слишком малы. Но

все же стоит попробовать все способы.

«Тебе хорошо рассуждать о способах. Сам ведь не полезешь. А что будет, если Вездеход застрянет? Довольно дикая получится сценка, не находишь? Голый карлик и трое здоровых мужиков, которые пытаются вытолкнуть его наружу или втащить внутрь…»

— Солидол — удачная идея, — Шаман остановился рядом с Толиком. — О чем-то похожем я читал. Не помню уж точно, что это была за книга. Припоминаю лишь, что там было мыло…

— Зато я помню! — воскликнул Аршинов, нервно расхаживая от стене к стене. — Фантастика эта была! Застрянет парень, говорю я вам.

— Лёха, помолчи! — отмахнулся Толик. — Сам ведь ничего путного предложить не можешь.

— Куда уж мне! После того, как ты разрядил в беднягу Диггера целый рожок…

— Хватит! Не начинайте все сначала! — попросил Шаман. — Хотите, чтобы предсказания Диггера насчет нашей веселой компании сбылись?

Замечание подействовало отрезвляюще.

— Даже если бы от этого зависела моя жизнь, я не стал бы жрать тебя, Шаман, — рассмеялся Аршинов. — Не обижайся, братан, но в тебе столько желчи, что мясо наверняка будет горчить.

Напряженность разрядилась, и все стали наблюдать за Носовым. Кожа карлика блестела от солидола, когда он, поеживаясь от холода, направился к решетке. Запрыгнул на ее бетонное основание. Просунул между прутьев одну ногу. Вторую. Таз прошел не так легко, но все же прошел. Вездеход прижал руки к бедрам. Извиваясь, сантиметр за сантиметром, продавливал в ячейку торс.

Томский затаил дыхание. Дальше будет еще труднее. Плечи. С ними придется повозиться. Карлик обхватил руками прутья решетки. Рывок! Плечи оказались на свободе. Правда, ободранные до крови. Итак, на очереди голова и… уши. Томский прикусил губу. Почему он раньше не замечал, что у Вездехода такие большие уши? Прямо локаторы. Точно не пролезут, если Коля не решит пожертвовать ими и оставить на этой стороне.

Несмотря на холод, Вездеход вспотел. На коже пот был незаметен, зато его капельки блестели на кончиках слипшихся в сосульки волос. Подбородок карлика уперся в прут решетки. Вот оно, началось! Вездеход слегка повернул голову. Ухитрился просунуть ее еще на полсантиметра и остановился. Его босые ступни болтались над бетонным основанием решетки.

«Это конец. Сейчас парня придется втаскивать обратно…»

Томский уже было раскрыл рот, чтобы сказать об этом вслух, но в то же мгновение из груди Носова вырвалось сдавленное рычание. Никто не успел заметить, как все произошло. Голова Вездехода выскользнула

из капкана решетки, и карлик, не удержав равновесия, плюхнулся прямо на труп Диггера.

— Ай да Колян! — завопил Аршинов. — Вот так орел! Объявляю благодарность от лица службы!

Вездеход встал. Шмыгнул носом и позволил себе улыбнуться.

— Уши горят… Подайте шмотки, что ли. И фонарь.

— А мыло пареньку все-таки понадобится, — Аршинов подмигнул Шаману. — Совсем, как в твоей книжке. Иначе не отмоется.

Шестера сделала круг почета возле узников и, проскользнув через ячейку, присоединилась к Носову. Вездеход оделся, включил свет и скрылся за поворотом коридора. Теперь оставалось только ждать.

Имелась проблема, с которой Носов мог и не справиться. Слишком массивными были шестерни редуктора. Для того, чтобы провернуть этот механизм, требовалось сила. А ее-то как раз карлику могло и не хватить. Но вот, вопреки мрачным предчувствиям, решетка дернулась и поползла вверх. Замерла. Еще раз дернулась и… остановилась. Неужели Вездеход не справился? Быть такого не может! Коля просто отдыхает.

В тягостном ожидании прошло несколько минут. Наконец решетка начала подниматься. Ее бетонное основание выползло из ямы и отделилось от пола. Десять сантиметров. Двадцать. И опять остановка.

Терпение Томского лопнуло. Сам не осознавая, что делает, он прыгнул к решетке, лег на пол и ползком, по-пластунски протиснулся наружу. Аршинов и Шаман собирались повторить этот маневр, но Толик их остановил.

— Не надо. Я сейчас.

Вездеход стоял, положив одну руку на рукоятку подъемного механизма. В другой он держал фонарь и водил лучом по серым стенам. Толик проследил за взглядом карлика, но не заметил ничего подозрительного.

— Что там, Колян?

— Явно не Мистер Неваляшка. Кто его знает? Может, почудилось… Ладно, раз уж ты здесь, навалимся-ка разом.

Шестерни дрогнули, пришли в движение, а уже через минуту к подъемному механизму подошли Аршинов и Шаман. Они по очереди обняли своего спасителя. Толик, чувствуя свою вину за гибель Диггера, помявшись, предложил:

— Надо бы одноглазого похоронить как-то…

— Много чести! — буркнул прапор. — Тоже мне завел моду: ловушки на живых людей устраивать!

— Оттащим его за решетку, — предложил алтаец. — Пусть себе лежит рядом с Эдичкой.

— Ты и тащи, Шаман, а я туда больше ни шагу. Насиделся и буде!..

В итоге переносить труп Диггера пришлось Толику и Шаману. Они устроили его на груде пустых банок. Томский собирался уходить, но заметил под свитером мертвеца какое-то вздутие. Морщась от отвращения, он задрал одежду. За резинку шорт была заткнута книга в черном переплете. Толик вытащил, собирался открыть, но передумал и отдал Шаману. Тот удивленно вскинул брови.

— Не хочу с колдовством связываться, — пояснил Томский, брезгливо вытирая руки о штанины. — Мне, как ты знаешь, и без того чудес достаточно.