Непокорная для шейха

Тимина Светлана

Я смотрела на монитор. Всего ничего. Ввести пароль. Нажать кнопку звонка. И сделать то, в чем я поклялась Висаму в первый день. Разрушить репутацию его семьи, устроить международный скандал. И теперь не это было самым страшным.

— Я наберу, — голос показался мне чужим, далеким. — Что ты хочешь, чтобы я ей сказала?

— Правду, — твёрдо отозвался Висам. — Ты сама этого хотела.

— А если я промолчу?

— Я буду расценивать это как твоё желание остаться со мной. Остаться моей женой.

Я вздохнула,

теребя большой перстень с бриллиантом.

— Ты так спокоен. А ведь я могу уничтожить тебя.

— Я справлюсь, — сухо ответил принц, глядя вдаль. — Я принял решение. Менять свои слова и отказываться от обещаний недостойно мужчины. Если ты хочешь, чтобы я ответил за свои проступки, просто сделай это.

Время замерло. Я ждала, что Висам сейчас отберет у меня ноутбук, обнимет, поцелует, начнет упрашивать не ломать идиллию. Но он не сдвинулся с места. Просто ждал.

Не дождавшись ответа, я покачала головой и начала вводить символы логина и пароля. Медленно. Неохотно. Ожидая в любой момент, что меня сейчас остановят от этого фатального решения…

Что улететь в ту же ночь из эмирата было бы самым верным решением, я не могла знать. Как и то, что скоро моя жизнь повиснет на тонком волоске…

Глава 17

Глава 17

Гудки и вибрация значка трубки на сером фоне показались мне вечностью. А еще царапнуло по нервам непонятным, нелогичным желанием сбросить звонок.

Висам все так же хранил молчание, глядя вдаль. Окаменевшие плечи и запрокинутая голова вызвали во мне непреодолимое стремление подойти со спины и обнять.

Не простить. Не дать противоречащих гордости обещаний, которые я все равно не захочу выполнить. Зачем тогда? Если бы я еще смогла ответить себе на этот вопрос.

Гудки шли, росло мое беспокойство. И когда загорелся поначалу темный экран, а затем проступило четкое изображение. И у меня пропал дар речи.

Я ожидала увидеть мать в ее кабинете. Но никак не в спальне нашего загородного особняка, в шелковой пижаме и с чашкой латте. Вернее — с пустой чашкой. Потому что латте медленно проливался на пол, пока мама пыталась поверить своим глазам и убедиться, что это не сон.

Я и сама опешила. Протянула руку, отметив, как заиграли на свету бриллианты в моих украшениях. А мама, пережив первичный шок, спокойно отставила чашку, не глядя себе под ноги.

Блестящая и властная бизнес-леди Виктория Полянская вернулась. Ее губы тронула понимающая улыбкой. Или она мне такой показалась.

— Я рада, что ты вышла на связь, Кира. — в этом была она вся. Никаких слез, криков и обвинений. Только что-то дрогнуло в глазах, тем самым продемонстрировав на короткий миг всю гамму не озвученных эмоций.

Возможно, она была не одна. Может, поняла, что я не выходила на связь потому, что мне запрещали,

и сейчас контролируют разговор. Так или иначе, я была ей благодарна. Уже за то, что она не усугубила мое чувство ложной вины. Пусть разбор полетов и случится, но значительно позже, а не тогда, когда я и так потерялась сама в себе.

— Мама, — выдохнула я дрожащим голосом. — У меня все хорошо. Я могу все объяснить. И я скоро… сделаю это при встрече.

— Когда? — деловито осведомилась мать. — Мне очень нужна твоя помощь. Мы выиграли тендер и будем возглавлять неделю высокой моды.

— И не только. Мы займемся расширением бизнеса. Международным.

Говорили, как будто мое исчезновение было детской шалостью, но я знала одно. Виктория Полянская поднимет на уши всех, как только разговор завершится и будет точно знать, где я. Успокаивало, что в атаку без согласования со мной мама не пойдет. А что она обо всем догадалась, было понятно по ее лицу. Ей ли не знать, в каком государстве носят абайю и где используют так много золота в интерьерах!

— Когда вернешься, Кира?

Я бросила взгляд на застывшего Висама. Но мой муж даже не повернул голову. Только напряженные плечи едва заметно поникли, и у меня прошёл по коже мороз. Не прошло и суток, как я начала чувствовать и его боль.

Он не ответил. Ни кивнул, одобряя, не мотнул головой, исключая.

Мне надо было ставить точку прямо сейчас. Но я не могла. Сердце стучало совсем другим ритмом. Если бы Висам разрешил мне связаться с матерью вчера! Я бы сдержала данное Амани обещание. А именно — обрушила бы дворец им на головы.

А сейчас я похожа на школьницу. Мятущуюся. Сомневающуюся. Где та бизнес-леди, в присутствии которой замолкали и интуитивно принимали военную выправку? Что со мной сотворила одна-единственная ночь?

— Скоро. В течение недели. С тем, что компенсирует твои переживания. Я действительно не могла выйти на связь, прости.

Скосила глаза — Висам так и не повернул головы. Мое сердце снова, в который раз за последние десять минут, рухнуло вниз.

Мама наклонилась к камере. Убедившись, что никого рядом со мной нет, произнесла одними губами: «Подмигни, если тебе нужна помощь».

Один кивок, и принц Аль-Махаби жестоко заплатит за то, что осмелился меня похитить. Всего лишь кивнуть головой…

— Будь спокойна, мама. Да, я поступила безрассудно, заставив тебя переживать, но у меня были на это свои причины. Я скоро прилечу.

Отбросила с лица прядь волос. Ослепительно блеснул в объектив огромный бриллиант в перстне. Брови мамы потрясенно поползли вверх, наши глаза встретились.

Было сказано так мало, но я убедилась в том, что она все поняла. Не нужны были даже имена. Виктория Полянская не добилась бы высот на бизнес-олимпе, если бы не умела мыслить логически и складывать дважды два.