Непокорная для шейха
Шрифт:
Он двигался.
Напряжение последних дней все же сказалось. Я закричала, шарахнувшись к изголовью, при виде белого призрака, скользнувшего к моей постели. И только чудом вспомнила о торшере у кровати, нащупала кнопку. Ударила по ней кулаком, как отчаявшийся беглец в поисках укрытия.
Лучше бы и правда это был призрак отца Гамлета, чем Давуд Аль-Махаби, неумолимо приближающийся к постели.
— Эмир?!
Тело среагировало быстрее, чем сознание. Я схватила статуэтку тигра, которая стояла как раз возле торшера, подняла над головой. Еще
— Пора поговорить начистоту, Кира, — с обманчивым спокойствием начал свекр. — Ты, верно, и сама поняла, что тебе в моей семье не рады. Я пошел навстречу собственному сыну, но с каждым часом убеждаюсь, что это была ошибка.
Я натянула одеяло на грудь, готовясь к броску.
— А кто виноват? Я разве не просила вас увезти меня домой? Вы сказали, что это противоречит вашим традициям! А меня и вовсе не спросили!
Глаза эмира прожигали меня насквозь. И в тот момент я поняла, что вовсе не желание поговорить привело его сюда. Испытывающий взгляд прожигал насквозь. И от него по спине пробежал мерзкий холод.
Эмир знал, что я стала свидетельницей разговора. Мне не удалось его обмануть.
— Верно. Твое мнение здесь никому не интересно.
— Мое мнение всегда учитывал ваш сын. Даже если вам кажется, что это не так. И на каком основании вы пришли ночью в мою спальню? Дискредитировать меня?
— Здесь все принадлежит мне. И у тебя нет никакого права называть спальню дворца своей.
Пусть я еще говорила с ним, глядя прямо в глаза, внутри я тряслась от страха. Кошмары ожили. Никто не мог защитить меня в этом дворце. Только я сама.
— Хорошо, пусть будет так. Но я устала и хочу спать. Оставьте меня.
— Ну уж нет, — недобро процедил Давуд. — Мне всегда было интересно, чем ты так спутала рассудок Висама. Что в тебе такого, что превратило его в одержимого безумца. Твои белокурые волосы? Твоя развратная суть? Или без колдовства тут не обошлось?
— Почему бы вам не осознать, что ваш сын уже вырос и сам принимает решения? Это сложнее, чем объявлять охоту на ведьму?
— С твоим появлением все изменилось. Я недооценил тебя. Надо было отослать тебя сразу.
— И что вам мешает?
— А то, что теперь уже поздно. Тебе стали известны некоторые вещи. И я не допущу, чтобы они вышли за стены этого дворца.
— Да о чем вы говорите?!
Продолжить свою возмущенную речь не успела: Давуд поднялся и с прытью, которой я от него не ожидала, приблизился ко мне. Все произошло так неожиданно, что я лишь охнула, когда его ладонь вкрутила запястье. Тяжелая статуэтка упала, ударив меня по бедру.
— О том, что я вижу тебя насквозь, развратная шармута.
И в следующий момент он схватил меня за грудь, одновременно потянувшись к лицу с поцелуем. Я чудом отшатнулась, потому как тело оцепенело. Меньше всего я ожидала подобного. И прекрасно понимала, зачем эмир это делает. С желанием
— Ну давай! — перехватив мои запястья, Давуд повалил меня на кровать. — Кричи, никто не придет тебе на помощь! А скажешь Висаму — он лично отдаст тебя палачам, чтобы обелить свою честь!
Страх иногда парализует. Иногда — дает силы. Так произошло и в этот раз. Вырвавшись кое-как, ничего не видя от застившей глаза багровой пелены, я наугад махнула рукой, съездив эмиру Аль-Махаби по лицу.
— Посмотрим, какое искупление чести ему понадобится, когда он узнает о работорговле!
Я не хотела этого говорить. Но сказала. И Давуд как-то резко отпустил меня, потирая пылающую щеку.
— Ни одна женщина не имеет права поднимать руку на эмира, шармута. Ты поплатишься за это ценой своей жизни. И никто не узнает, что ты слышала. Я об этом позабочусь.
Алая пелена резко таяла. Я смотрела, как Давуд, как ни в чем ни бывало, поправляет свою кандуру.
Он не хотел меня насиловать. Он сделал это, чтобы ввести меня в состояние шока и услышать признание в том, что я действительно много знаю. И я попалась на эту удочку. А был ли у меня выбор, или шанс избежать этого? Увы, против такого человека выстоять было невозможно.
— Спи спокойно, — Давуд направился к двери. — Только помни, что я тебе этого не прощу, Аблькисс.
Глава 19
Глава 19
До утра я не сомкнула глаз. Меня кидало то в жар, то в холод, было трудно дышать. Иногда проваливалась в вязкое забытье, но моментально вскакивала, глядя на дверь. Толку, что я закрыла ее изнутри, не было никакого. Если эмир захочет вернуться и добить меня, его не остановят никакие стены.
Ужас как будто обрел материальную форму. Он напоминал каменную глыбу, медленно опускающуюся на мое тело. И избежать его падения у меня не было никакой возможности, как и увернуться. К утру я кусала пальцы, чтобы не кричать, то и дело вскакивала, пила воду, чтобы успокоиться, смотрела, как сереет небо за окном. Боролась с опустошающим чувством, что вижу это в последний раз. Интуиция уже не шептала, она кричала во всю глотку. Эмир не бросает слов на ветер. Теперь он знает, что мне известно о его теневом бизнесе. И у этого человека хватит сил и возможностей уничтожить меня.
Я надеялась, что Висам меня защитит. Я должна все ему рассказать. Даже если он замешан в работорговле, убедить, что я никому не расскажу. Только мне не оставили телефона. Если бы не уехала Амани, я бы так не переживала. Но так уж получилось, что все, с кем я была близка, покинули дворец в этот злосчастный день. Я осталась наедине с врагом, против которого сейчас было бессильна.
Давудом двигало отнюдь не желание переспать со мной. И то, что я ошибочно приняла за похоть в его глазах, было гораздо страшнее банального сексуального желания. Он поймал меня врасплох. Расчет оказался верен: я, движимая ужасом, проговорилась.