Непокорная невеста
Шрифт:
— Раймонд! — взвыла Изабелла, не веря собственным ушам.-Опомнись?
Не обращая на нее внимания, он позвал:
— Валеска! Пусть мне принесут бадью снега. Джулиана, отгородите наше ложе от зала ширмой, чтобы я их больше не видел.
Джулиана охотно повиновалась. Ей и самой хотелось поскорее отгородиться от этой злобной ведьмы, ее будущей свекрови.
— Я просто удивляюсь, милорд, как вы не умерли еще в детстве, — прошептала Джулиана.
— Меня воспитал лорд Питер Берк, — попытался улыбнуться Раймонд. — Так что все претензии к нему. До тех пор, пока я не вырос и не стал рыцарем,
Он сел на постель и скорбно посмотрел в пространство. Вид у него был такой, словно он только что понес невозвратимую утрату. К примеру, лишился титула и наследства.
Джулиана порывисто подсела к нему, взяла его за руки:
— Они и в самом деле могут это сделать?
— Еще бы, — мрачно ответил он.
И Джулиана поняла, что то была не пустая угроза. Одного дня, проведенного в компании графа и графини де Лоше, было достаточно, чтобы понять: они способны на любую гнусность. Джулиана была готова предложить Раймонду в утешение свои собственные земли, но ведь он не ребенок, которого можно успокоить, подарив одну игрушку вместо другой. Он — взрослый мужчина. Никогда Раймонд не рассказывал ей о своем графстве, но она прекрасно знала, что такое собственная земля. Поля и леса родного края жили в ее душе, без них она просто не смогла бы существовать.
Раймонд изобразил беспечность:
— К чему убиваться? Все равно я не получал с этих владений ни гроша.
Джулиана подумала, что ее земли, ее богатства ему жизненно необходимы. Но знала она и то, что Раймонду нужна и она сама, не только ее приданое. Против воли в душе ее шевельнулось нечто, напоминающее торжество: этот красивый рыцарь был прикован к ней прочно — никуда не денется.
— Вы и в самом деле любимый советник короля?
Он смущенно ответил:
— Генрих делает столько глупостей. Должен же ему кто-то об этом говорить.
— И что же, вы говорите королю, что он сделал глупость? — спросила Джулиана, и сердце ее забилось от гордости.
Подумать только, ее Раймонд так разговаривает с королем!
Ее Раймонд? Джулиана поражалась самой себе.
Еще вчера она считала себя хозяйкой своей судьбы. Казалось бы, когда обнаружился обман и выяснилось, что Раймонд никакой не зодчий, между ними все было кончено. Она была разъярена, оскорблена, но, надо признаться, не слишком удивлена. Ведь с самого начала она чувствовала, что это человек не простой, что это настоящий лорд. Обида — да, гнев — да, но не удивление. Почему же после такого удара она мысленно называет его «своим Раймондом»?
— Да, мне не раз приходилось называть Генриха дураком, — ухмыльнулся Раймонд. — Так что вы подумайте, миледи, стоит ли выходить за меня замуж.
— Я с самого начала говорю, что не стоит, — огрызнулась она.
Раймонд рассмеялся, взял ее пальцами за подбородок:
— Прекрасно сказано, миледи! Вы отлично справились с этим маленьким бахвалом Феликсом. Один удар — и вы сразу стали чувствовать себя гораздо свободней.
Джулиана вспомнила, что остается еще сэр Джозеф:
— Увы, не так это просто.
— Ничего, долгий путь начинается с первого шага.
— Так вы считаете, что я поступила… смело?
— Смело?
В полумраке она почти не видела его лица, но голос его звучал искренне, прочувствованно.
— Сказать, что вы поступили смело — значит ничего не сказать. Вы имеете право наслаждаться победой. А с Феликсом я разберусь сам.
Раздвинулись ширмы, и Валеска показала двум крепким слугам, куда поставить здоровенную деревянную бочку со снегом.
— Благодарю тебя, Валеска. Это меня излечит, — сказал Раймонд.
Слуги вопросительно посмотрели на свою госпожу, но та лишь недоуменно пожала плечами.
Валеску, казалось, ничуть не удивляла бочка со снегом. Старуха уложила в изножье кровати раскаленный камень, обернутый в тряпку.
— Это, чтобы у вас ноги не мерзли, миледи, — сказала она Джулиане, а Раймонду сообщила:
— Твои родители заняли самое лучшее место у очага. Жоффруа велел маленькому лорду Феликсу перестать хныкать. Сказал, что если уж его вздула женщина, то пусть, по крайней мере, не привлекает к себе лишнего внимания.
Она подмигнула Джулиане, а Раймонд тем временем скинул башмаки и штаны.
— Ты должна называть моего отца по титулу, Валеска, — проворчал он. — Иначе он тебе задницу надерет.
— А я совсем его не уважаю, — сказала Валеска, подбирая штаны.
— Смотри, а то последние зубы потеряешь. Мой отец старость не чтит.
Раймонд скинул плащ и дублет, и Валеска тут же подобрала брошенную одежду.
Раймонд остался в одной холщовой рубахе, ветхой и дырявой. Сквозь дыры в материи Джулиана разглядела у него на спине какие-то устрашающего вида шрамы.
Слуги тоже вылупили глаза, и Валеска прикрикнула на них:
— А ну марш отсюда, безмозглые!
Парни опрометью кинулись прочь.
— Можно подумать, никогда шрамов, не видели, — заметила Валеска и доверительно сказала Джулиане: — Если б не мои травы, он бы нипочем не выжил.
Раймонд иронически улыбнулся Джулиане и снял рубаху. Тут она увидела шрамы во всей красе: глубокие, багровые рубцы. Еще один белый шрам опоясывал шею Раймонда, и Джулиана вспомнила слова Феликса.
Неужто это след железного ошейника? Джулиана чуть не задохнулась от возмущения. Как смели неверные сажать на цепь такого доблестного рыцаря!
Она передернулась, а Раймонд сказал:
— У вас глаза совсем сонные, миледи. Залезайте-ка под одеяло. Я приму ванну и присоединюсь к вам.
— Какую еще ванну? — поразилась Джулиана.
Он кивнул на бочку со снегом:
— Вон ту.
— Вон ту ванну? — тупо повторила Джулиана, глядя, как он растирает себе грудь. Она никак не могла оторвать взгляда от буйной поросли волос на его груди — пальцы так и тянулись дотронуться до его крепкого тела.
Раймонд тем временем остался в одной набедренной повязке. Против воли Джулиана уставилась на этого полуголого красавца. Кожа у него была смуглая — должно быть, унаследованная от южных предков. Зато стать и рост Раймонд наверняка унаследовал от викингов, переселившихся в Нормандию с севера. Ну а мощные мускулы — это уже результат рыцарского воспитания и походной жизни.