Непокорная

Смолл Бертрис

— А ты горячая штучка, Джиллиан, — шепнул он ей.

— Конечно, иначе меня бы не было здесь с тобой.

— Со сколькими переспала с тех пор, как мы в последний раз были вместе?

— Ни один джентльмен не позволил бы себе задать леди такой вопрос, — надув губки, недовольно проговорила она.

— Я не джентльмен, забыла? Я янки. Да и ты совсем не леди. — Он впился в ее губы. Она искала его язык, а когда нашла, стала сосать его как безумная, тяжело дыша и вздрагивая. Он повалил ее на скамейку и мгновенно

довел до экстаза, замарав руку, вернее — два пальца.

Политика — как потаскуха, подумал он. Почему-то, не замарав себя, не добьешься того, чего хочешь.

— О Боже! — простонала она. — Я обожаю, тебя, Джаред.

Он рассмеялся.

— Ты обожаешь каждого, кто погоняет тебя и в хвост и в гриву! Надень платье, Джиллиан. Нас могут увидеть.

— Ты совсем не думал об этом минуту назад, — усмехнулась она.

— Нет, не думал, — сказал он. — По правде говоря, я думал о том, что услышал сегодня.

— А я надеялась, что ты думаешь только обо мне, когда мы вместе, — обиженно проговорила она, оправляя платье.

— Новость слишком важна, чтобы не думать о ней. Генри Темпл Пальмерстон сообщил мне об этом.

— Ну что может быть важнее нас с тобой? — воскликнула она.

— Надеюсь, ты умеешь хранить тайны, — сказал он, — хотя вскоре эта новость станет всеобщим достоянием. Моя страна официально объявила войну вашей.

— Ах, ах! Да Англия с Америкой вечно объявляют войну друг другу.

— Бонапарт будет в восторге, — заметил Джаред как бы между прочим.

— Да? Почему? — внезапно оживилась она.

— Он так ждал этого. Любой, кто сообщит ему эту новость, наверняка будет хорошо вознагражден. Пора возвращаться, Джиллиан, пока наше затянувшееся отсутствие не вызвало скандал.

— Боишься, что твоя дорогая женушка разузнает о нас? — поддела она его. — А я намерена дать ей понять, что ты устал от нее и снова вернулся ко мне. Она заплатит за то, что так унизила меня на балу в Элмаке!

— Джиллиан, Джиллиан! Сколько раз я учил тебя, как следует действовать. Выкладывать все карты — не лучший способ. Если ты сохранишь все в тайне, то каждый раз, встречая Миранду, сможешь тихонько подсмеиваться над ней — ведь ты будешь знать что-то, о чем она и не догадывается. Поступить так будет гораздо умнее, но, я знаю, ты не успокоишься, пока не растрезвонишь об этом всему свету.

— Я могу быть умной! — запротестовала она, но он лить усмехнулся.

— Когда я снова увижу тебя? — спросила она.

— Скоро, — последовал неопределенный ответ.

Оставив ее одну, Джаред залпом опрокинул в себя бокал шампанского и принялся за второй. Он понимал, что вел себя отвратительно, но он обязан был сделать это. Он брезгливо передернул плечами. Дикая кошечка совершенно испортила его — он и думать не хочет о других женщинах!

— Дело сделано, — сказал Джаред, увидев подходившего к нему Генри.

— Во время вашей «прогулки» по саду?

— А ты ничего не пропускаешь.

— В общем-то это не я, а Эмили видела, как вы выходили в сад.

Она очень расстроена, ведь ей так нравится твоя жена.

— Знал бы ты, как я расстроен, — сказал Джаред. — Надеюсь, мне больше не придется делать ничего подобного, скорей бы все это кончилось.

Джаред огляделся по сторонам, отыскивая взглядом Миранду.

Его брови сошлись на переносице, когда он заметил ее в окружении светских красавцев. Джаред направился прямо к ней.

— Дорогая, — твердо произнес он, — нам пора уезжать.

Хор возмущенных голосов встретил его слова, но Миранда, оперевшись на руку мужа, невозмутимо сказала:

— Разве вы забыли, джентльмены, что обязанность жены — выполнять все прихоти своего мужа, если, конечно, они разумны.

— Но требование лорда Данхема разумным никак не назовешь, — попробовал возразить маркиз Уайский.

— Желаю всем спокойной ночи, джентльмены, — улыбнулась Миранда, чувствуя — еще секунда, и Джаред взорвется.

Они попрощались с хозяйкой. Поскольку принц-регент уже по" кинул бал, этикет позволял им уехать. Ни один из них не нарушил молчания во время поездки.

— Ложись, не жди меня, Миранда, — сказал Джаред и небрежно поцеловал ее. Она уловила слабый запах гардении, исходивший от его одежды.

Поднявшись к себе, она быстро юркнула в постель и забылась сном. Неожиданно, словно от толчка, среди ночи она проснулась, не вполне понимая почему. В доме было тихо. Ах вот что! — вспомнила она. Джаред, решив, что она уже спит, не пришел к ней! Она порывисто откинула простыни и поспешила к двери, соединяющей их спальни.

Он не спал, поняла она, хоть и лежал неподвижно — дыхание его было неровным. Она села на краешек кровати и дотронулась до его щеки. Он отвернулся.

— Ты не пришел ко мне, — тихо упрекнула она.

— Иди спать, Миранда, — резко ответил он — Если не объяснимся сейчас, мы никогда больше не сможем доверять друг другу.

— Я выполнил свой долг, — сказал он. — Во имя благополучия двух стран я предал тебя, Миранда.

— Ты предал бы меня только в том случае, если бы сделал это ради удовольствия.

— Нет, нет и нет! — яростно выкрикнул он.

— Тогда ты всего лишь выполнил свой долг, не более. — Она легонько толкнула его. — К тому же, милорд, мне совсем не нравится спать одной. — И она опустилась рядом с ним, растопляя его своим теплом.

Миранда чувствовала себя на седьмом небе! Этот восхитительный мужчина страдает оттого, что поступил плохо по отношению к ней Она знала также, что, не люби он ее — не испытывал бы сейчас этих мук. И знать это было приятнее всего.

— Обними меня, — прошептала она.