Непокорная
Шрифт:
Потеряв разом и отца и мужа, она лишилась всех средств к существованию, и, если бы не доброта лорда Суинфорда, она могла бы угодить в работный дом. Когда прибыл новый священник, Адриан позволил ей жить в добротном каменном доме на окраине деревни.
Этот дом был освобожден от арендной платы. Молодой лорд не мог назначить ей и двум ее чадам пособие, но проследил за тем, чтобы ей регулярно доставлялось молоко и масло с его маслобойни. Имея небольшой огород и курятник, Энн Боуэн с детьми не очень бедствовала.
Но дети, как известно, растут очень быстро, и юному Джону Роберту пришло время идти в школу. Одиннадцатилетнему мальчугану
А какая судьба уготована Мэри-Энн? Она была слишком хорошо воспитана, чтобы стать женой простого фермера, но у нее не было никакого приданого. Совершенно отчаявшись, Энн решила просить помощи у родственников мужа, но напрасно. Никакие уговоры не подействовали. Какими бы хорошими дети ни были, родители ее мужа не желали признавать их своими внуками и попросту указали Энн на дверь. Она не могла позволить себе расплакаться у них на глазах, это было выше ее достоинства. У ворот ее остановила служанка и сунула ей в руки узелок, сказав, что молодая госпожа возмущена жестокостью своих родственников, но ничего не может с этим поделать, однако хочет кое-что передать ей. Это кое-что оказалось двумя золотыми соверенами, и Энн, пораженная добротой неизвестной своей благодетельницы, расплакалась, не в силах сдержаться На следующий день она объявила, что открывает маленькое ателье, и те, кто желает одеваться более элегантно, могут воспользоваться ее услугами.
Так прошли два года. Вся в трудах и заботах, она даже и не подозревала, насколько одинока. Однажды ее дочурка появилась с горящими глазенками, держа в руках котенка. Еще одно создание, которое постоянно будет просить есть, подумала тогда Энн. Но у девочки было так мало развлечений, что Энн позволила ей оставить маленького друга.
И вот теперь они стояли озадаченно под яблоней, не зная, как им вызволить запутавшееся в ветвях серо-белое пушистое создание.
— Могу ли я чем-нибудь помочь? — раздался голос подъехавшего всадника.
Узнав лорда Данхема, Энн присела в реверансе.
— Вы очень добры, сэр, но я не могу позволить вам испортить костюм, — ответила она.
— Чепуха! — воскликнул он, взбираясь на дерево. — Держика, малышка, — сказал он, протягивая пищащего котенка девочке.
Слезы Мэри-Энн тут же высохли, и она унеслась, прижимая своего любимца к груди.
Джонатан легко спрыгнул на землю, а Энн Боуэн застенчиво улыбнулась.
— Благодарю вас, милорд. Моя дочь Так боялась за своего питомца.
— Ну что вы! Никакого беспокойства, — галантно кивнул он ей, затем вскочил на лошадь и умчался прочь.
Теперь, встречаясь в церкви каждое воскресенье, он вежливо раскланивался с ней, а как-то раз, проезжая мимо, зашел узнать, как поживает котенок. Вскоре после этого он зачастил к Энн с визитами, что несколько насторожило ее. Время от времени он привозил детям сладости, чем приводил их в неописуемый восторг — ведь у их матери не было денег, чтобы покупать такую роскошь. А как-то раз появился на пороге с кроликом в руках, и ей не оставалось ничего иного, как пригласить его к обеду. К ее удивлению, он согласился.
Она уже давно не приглашала никого в гости — бедность не позволяла.
Джонатан присел у огня, наблюдая за тем, как она хлопочет по хозяйству. Вскоре и стол был накрыт, и жаркое из кролика готово. А когда окончательные штрихи к сервировке стола были добавлены — установлены и зажжены свечи и приготовлен свежайший зеленый салат, — они сели за стол. Джонатан, чей аппетит разыгрался, подстегнутый ароматом жаркого, уютной обстановкой и в немалой степени хорошенькой хозяйкой, уплетал за обе щеки, чем заслужил ее одобрительную улыбку. Она такая прекрасная кулинарка, оправдывался он, что он не в силах остановиться, и потому завтра же принесет им еще одного кролика, но не станет напрашиваться на обед. На что она лишь рассмеялась, заверив его, что он и так слишком щедр. Время пролетело незаметно, дети убежали гулять. Джонатан хотел было помочь Энн убрать со стола, но она наотрез отказалась. Наконец она сказала:
— Милорд, вам бы лучше уйти сейчас. Пока еще достаточно светло и вас все увидят.
— Почему? — Он непонимающе уставился на нее.
Она залилась румянцем.
— Соседи должны видеть, что вы уехали, а то они решат, что вы остались. Простите меня, милорд, но я должна думать о детях.
— Нет, миссис Боуэн, это я должен просить прощения за свою беспечность. Я уже давно не проводил время так замечательно, вот и забыл о приличиях. — Он поднялся и направился к выходу. — Ваш покорный слуга, миссис Боуэн.
Она долго провожала его взглядом. Вот если бы ей встретился такой же хороший человек, за которого она могла бы выйти замуж, вздыхая, думала она-Она знала, что ей придется выйти замуж снова, если такая возможность представится. Ведь даже если бы сказочная фея подарила ей горшок с золотом, без мужа, она это понимала, будет крайне трудно поднять детей на ноги. Но разве найдешь такого человека здесь, в деревне? А уехать отсюда — означает прямиком отправиться в работный дом.
Джонатан Данхем вдруг осознал, что не может выбросить Энн из головы. Она чем-то напоминала ему Черити Не сказать, чтобы они были похожи, нет! Черити была рослой крепкой девушкой с золотистым загаром, так идущим к ее русым, слегка выгоревшим от постоянного пребывания на солнце волосам. Уверенная в себе, чрезвычайно практичная, она была типичной американкой. А Энн Боуэн была типичной уроженкой Англии — небольшого роста хрупкая женщина с удивительно добрыми серыми глазами и мягкими рыжими вьющимися волосами. В ней удивительно сочетались мягкость и воля. Единственное, в чем они были похожи, так это в безграничной любви к детям.
Она понравилась ему с первого взгляда, а то, что он слышал о ней от окружающих, вызывало еще большее уважение.
Он ничего не мог поделать со своим желанием видеть ее. И однажды пришел к ней, когда уже стемнело, и постучался с черного хода. Но не стоит думать о них плохо — их отношения по-прежнему были чисты. Вскоре после Нового года он уехал в Лондон, и они не виделись до самого мая. Джонатан присылал детям подарки из Лондона. Он выпросил разрешение у лорда Суинфорда позволить детям кататься на лошадях с его конюшен.
— И почему это ты так заботишься о них? Или молоденькая хорошенькая вдова утешает тебя, пока Миранда этого делать не может? — поддразнивал его Адриан. Увидев его искаженное от гнева лицо, Адриан поспешно воскликнул:
— Бог мой, Джаред! И что только такое я говорю!
— Миссис Боуэн не любовница мне, Адриан, если ты пытаешься это выяснить. Откровенно говоря, я поражен тем, что ты мог допустить подобную мысль.
Адриан удивленно взглянул на него, но не проронил ни слова.
Миранда выглядит вполне счастливой, так что, пожалуй, не стоит вмешиваться, решил он.