Непокорный алжирец
Шрифт:
Генерал промолчал. Как только за Шарлем закрылась дверь, он, насупившись, опустился в кресло и принялся барабанить пальцами по колену. Городок «Дружба»… Ну кому, скажите на милость, нужно это шутовство? Какая дружба? С кем дружба? По ту сторону гор гремят пушки, а по эту — трогательные объятия и какая-то дружба… Ну погодите, вы у меня поторжествуете, миротворцы слюнявые! Я превращу ваши торжества в траур!
Генерал яростно нажал кнопку. В ту же минуту появился капитан Жозеф. И, когда тот — весь внимание и исполнительность — вытянулся на пороге, жёстко сказал:
— Жерар собирается завтра устроить большое торжество. Вам известно?
— Да,
— Что именно?
— Что мсье Жерар даром раздаст алжирцам квартиры в новых домах, что это новый акт брагородства Франции. Мсье Жерар приглашает принять участие в торжествах всех желающих.
— Так, — сказал генерал, выслушав Жозефа, — теперь слушай меня, Эдгар. Немедленно отправляйся и разыщи полковника Сулье. Передай, чтобы он ещё до рассвета организовал «торжества». Надеюсь, ты меня понял?.. А Жерару — пусть отправит благодарственное письмо от имени мятежников.
Капитан одобрительно улыбнулся.
— Понял, ваше превосходительство!
Настроив приёмник на Париж, Лила сидела на широкой софе, подобрав под себя ноги, и читала книгу. Вернее — пыталась читать. После шумного дня усталость давала знать о себе, ноги просто гудели. Легко ли стоять, ни разу не присев, часа три подряд, да ещё на таких каблуках! Хорошо бы вытянуться на чистых, похрустывающих крахмальных простынях и блаженно погрузиться в сон. Но Лила всё ещё была возбуждена и чувствовала, что не заснёт. Мысли её возвращались то к доктору Решиду, то к генералу Ришелье. Каждый раз после встречи с доктором в её груди начинал копошиться какой-то червячок, который не давал легко и свободно дышать. В такие моменты у неё пропадал интерес ко всему: к своей наружности, к платьям, к книгам. Ей не хотелось ни над кем подтрунивать, ни с кем разговаривать. Сколько раз она приказывала себе не думать о докторе, и всё равно перед глазами вставали его тонкие и сильные пальцы. Не лицо, а почему-то именно руки. Дорого бы она дала за то, чтобы эти руки обняли её. Но что проку мечтать о невозможном! Для лёгкого флирта Решид не годится — Лила понимала, он не из той породы, а серьёзное чувство… Кто знает, способен ли он вообще на серьёзное чувство? В нём всегда чувствуется какая-то отрешённость, словно доктор существует сам по себе, и проникнуть к нему в душу, ой, как не просто! И вообще, надо гнать и гнать мысли о нём, благо появился этот любезный генерал. Женское чутьё подсказывало, что ниточка, которая протянулась между нею и Фернаном, — только начало. Лила до сих нор ощущала на себе взгляд, которым генерал проводил её, когда она вместе с семейством Абдылхафида покидала гостиную. Ну что ж, генерал — настоящий мужчина.
В коридоре послышались шаги, сердце Лилы замерло. Она спустила ноги с софы и выжидающе прислушалась, по шаги заглохли в отдалении. Лила вздохнула, поднялась с софы и в растерянности остановилась, не зная — ложиться или подождать… Телефонный звонок заставил её вздрогнуть: прислушивалась к шагам и совсем забыла, что существуют телефоны! Лила удовлетворённо улыбнулась и подняла трубку.
— Алло!..
Послышался голос генерала! Он извинился, что беспокоит её в такой поздний час. Лила, словно перед ней был не телефонный аппарат, а сам генерал, кокетливо сощурила глаза и весело возразила:
— Что вы, какие извинения! Нет, нет, я ещё не легла. Малике дала мне интересную книгу… Да… Но удобно ли в такой поздний час… Вот как? Бедный… Ну что ж, приходите! Пожалуйста!.. Пожалуйста!..
Усталости как не бывало. Лёгкой походкой Лила подошла к двери: отперта ли? Зашла в спальню, оглядела себя в зеркале, слегка тронула пуховкой лоб, нос, щёки. Вернувшись, села на софу, раскрыла книгу на первой попавшей странице.
Генерал вошёл, не постучав. В одной руке он нёс бутылку «мартини» и две тонконогих рюмки, в другой — вазочку с плиткой шоколада.
— Вчера вечером вы, мадам, совершенно справедливо заметили, что, не будь политики, мужчины изнывали бы от безделья, — сказал он, ставя принесённое на низкий столик. — Совершенно справедливо! Я не раз вспоминал сегодня ваши слова. Сначала меня атаковали журналисты, потом Жерар, потом… В общем, как видите, только сейчас освободился. От всех этих нескончаемых разговоров голова такая, что кажется, будто её начинили порохом и она вот-вот взорвётся. За что только мы терпим такие мучения!
Лила сочувственно улыбнулась.
Генерал смотрел на неё так, словно видел впервые.
— Ах, извините, мсье, я в таком виде!.. — с кокетливым смущением воскликнула Лила.
Генерал нагнулся и поцеловал её тонкие пальцы.
— Вам, мадам, пойдут даже лохмотья! Ей-богу, не одежда красит вас, а вы украшение.
Высвободив руку, Лила села на диван и указала генералу место рядом.
Генерал не преминул воспользоваться приглашением. Он уселся так близко, что локти их соприкасались, и снова завладел рукой Лилы.
— Мне сказали, что у вас болит голова, не нужно ли чего?
Лила подарила ему благодарную улыбку.
— Всё в порядке, уже прошло. Ведь я впервые поднялась на вертолёте. Наверно, от этого.
— О, в таком случае, мадам, вам следует больше летать! Хотите, завтра покружу вас во-он над теми горами? Хотите?
— Вы собираетесь доставить меня на поле боя?
— О, мадам, если бы это можно было сделать!..
— И что бы тогда произошло?
— Мне не нужно было бы моих дивизий! Ей-богу, война закончилась бы в считанные дни! Солдаты — мужчины, а какое мужское сердце устоит перед вашими чарами!
Лила польщёно засмеялась, погрозила пальцем.
— О! Вы мастер на комплименты!
— Это вовсе не комплименты, а скорее признание ваших достоинств.
Генерал кивнул на книгу, которую она опустила на колени.
— Интересно? Что это?
Лила захлопнула книгу и протянула её генералу. Он усмехнулся.
— А-а, русский мужик!
— Вы читали?
— Не имел чести. Но другую его книгу «Война и мир» читал. Хороший роман. Вообще господин Толстой — талантливый писатель.
Он отложил книгу в сторону и взял в свою ладонь узкую руку молодой женщины, заглянул в смеющиеся глаза.
— Позвольте мне называть вас по имени. Мы ведь друзья, не правда ли?
— Если это доставит вам удовольствие…
— О, о! Для меня это дар! Я очень жалею, что не узнал этого имени раньше!.. Благодарю вас!..
Генерал поднёс руку Лилы к губам. Лила покачала головой.
— И часто вы это говорите женщинам?
Генерал сделал обиженный вид.
— О, мадам… То есть, простите, — Лила… Дорогая Лила!.. Вы совершенно напрасно подозреваете меня. Я не из тех, кто волочится за каждой юбкой, способностями Дон-Жуана я, к сожалению, не обладаю. Как видите, я с вамп совершенно откровенен, к сожалению. Но я люблю жизнь и считаю, что грешно отвергать её радости и удовольствия. А перед красотой я просто бессилен. Признаюсь…