Непорядок вещей
Шрифт:
— Продолжай, Эдвард, — поддержал его Вексфорд. — Я понимаю, что ты хочешь сказать. Пожалуйста, продолжай.
На лице мальчика отразилось отчаяние, и Вексфорд проникся к нему таким сочувствием, какого никогда не испытывал к собственным внукам; но те никогда и не попадали в подобную ситуацию.
Но тут на выручку брату пришел Роберт, именно он произнес самое трудное:
— Он собирался ее побить или порезать. То есть папа собирался наказать маму, как всегда.
И бабушка не ожидала услышать ничего подобного.
— Роберт, как можешь
Роберт пожал плечами. Он вдруг повзрослел, став таким же маленьким старичком, как и его дед.
— Я рад, что его нет, — просто сказал он.
Его признание встретили новой порцией возгласов.
— У детей чересчур развитое воображение, — сказал мистер Доддс, укоризненно качая головой.
— Позвольте Эдварду продолжить, — сказал Вексфорд. — Говори, Эдвард. А нож твой отец взял из кухонного набора?
— Вряд ли. Нет, он не брал нож с кухни.
— Когда твои родители были в кабинете, ты не слышал криков?
Ему показалось, или в глазах Роберта действительно мелькнула тревога?
— Нет. Криков я не слышал, — твердо ответил Эдвард.
— Я тоже, — сказал Роберт.
— Хорошо, что было дальше, Эдвард?
— Мама вернулась, — продолжал мальчик уже более уверенно. — С полотенцем, намотанным на руку. Она взяла его в ванной, это большое полотенце, но все равно проступала кровь. Он порезал ей руку. И не надо морщиться, бабушка. Ты знаешь, что я не вру. Просто тебе неприятно слышать такую правду. Думаешь, нам это все нравилось?
Не дожидаясь ответа миссис Доддс, он продолжил.
— Мама завязала полотенце и велела нам с Робертом идти к миссис Дэйли. Миссис Дэйли отвозит нас в школу. Уже из коридора мы услышали звонок в дверь. Я открыл и увидел человека, мужчину, который спросил, дома ли папа. Я ответил, что он у себя в кабинете, показал его дверь, и мы с Робертом пошли к дому миссис Дэйли.
— Точно, — подтвердил Роберт.
Глава 22
Оба мальчика внимательно смотрели на него, потом Роберт отвел взгляд. Если при мальчике избивают мать, поднимет ли он в будущем руку на свою жену? Говорят, садистские наклонности передаются по наследству. Тогда, возможно, и отец Стивена Девениша избивал жену? Но Вексфорд прогнал эти неприятные мысли — не время сейчас об этом думать — и попросил Эдварда описать того мужчину.
Мальчик нахмурился, словно вспоминая.
— Ну… обычный мужчина. Ростом пониже папы. В джинсах и пиджаке. И, кажется, в галстуке.
— И он нес портфель, где лежал кинжал, — добавил Роберт.
— С чего ты взял? — обернулся к нему брат. — Ты же не видел, что там внутри.
— А сколько ему с виду лет, не помнишь? — спросил Вексфорд, почти не надеясь услышать ответ. Ведь для двенадцатилетнего ребенка любой человек старше двадцати пяти — старик. Но Эдвард сразу ответил:
— Примерно как папе.
— Но цвет глаз ты, наверное, не запомнил? Или какого цвета волосы?
Вдруг
— Волосы у него были синие, а глаза красные!
— Дурак, — сказал Эдвард. — Никто не поверит, что тебе уже десять лет. — Затем он обратился к Вексфорду: — Я не помню, какого цвета волосы, и глаз я не разглядел. Просто не знал, что надо обратить внимание. Обычный посетитель.
Судя по тому, что известие о незнакомце чета Доддс восприняла без облегчения, им и в голову не приходило, что их дочь может подозреваться в убийстве мужа. Они скорее казались глубоко изумленными. Еще вчера все было так спокойно и безмятежно, а сегодня все так резко изменилось без предупреждения.
Миссис Доддс, видимо, желая разрядить обстановку, прибегла к универсальному маневру, настоящей панацее для англичан.
— А не выпить ли нам чаю? — торжественно изрекла она.
— Не люблю чай, — сказал Роберт.
Вексфорд же ответил:
— Не сейчас, пожалуйста. Я бы хотел задать Эдварду еще несколько вопросов. — Он повернулся к мальчику. — Когда мужчина зашел в кабинет к отцу, мама была на кухне?
— Да, скорей всего. Там мы ее видели перед уходом. Мама еще могла быть в саду, но вряд ли. У нее шла кровь из руки, и она пыталась ее остановить.
— А где была Санчия?
— На кухне с мамой. Мама ее кормит, не то вся еда будет валяться на полу.
— Незнакомец приехал на машине?
Роберт снова залился смехом.
— Он приехал на экспрессе. На скорости сто пятьдесят миль в час.
Это был безумный и безрадостный смех, похожий на клекот попугая или скворца. Его рот растягивался, но совсем не в улыбке.
Вексфорд с тяжелым сердцем вспомнил слова Джейн Эндрюс о том, что все увиденное и услышанное в доме Девенишей отразилось и на старших детях, а не только на Санчии.
— Эдвард, ответь.
— Думаю, он шел пешком, — сказал мальчик. — Во дворе, кажется, никакой машины не было. Правда, он мог ее оставить на шоссе, некоторые гости боятся, что не смогут припарковаться перед домом.
— Что он тебе сказал?
Мальчик задумался.
— Что-то вроде «Мне нужно видеть мистера Девениша» или «Я бы хотел видеть вашего отца». Точно не помню.
— А из кабинета, когда он туда вошел, никаких звуков не доносились?
— Я ведь уже говорил. Я показал ему кабинет, и мы с братом сразу вышли из дома. Я сам закрыл дверь, и мы отправились к миссис Дэйли.
— Дэйли-шмэйли, — пропел Роберт, сунул палец в рот и захныкал: — Можно мы уже пойдем? Дед, а дед, я хочу поиграть в самолетики.
— Можно, — ответил Вексфорд.
Вернувшись в полицейский участок, он застал Бёрдена у себя в кабинете. Сидя за его, Вексфорда, столом, тот пил чай и очень аккуратно, помогая себе салфеткой, ел шоколадный эклер.
— Ты не поверишь, этот подлец Смит, Монти Смит, признался, что кто-то снял на камеру момент, когда метнули бутылку с зажигательной смесью.